Вокруг света 1982-11, страница 15

искать переправу. Она оказалась в нескольких километрах вверх по течению, Пока переправлялись, сигнал снова пропал, и теперь мы шли наугад вниз по реке к тому месту, где переплыла Леска, потом стали углубляться в чащу. Наконец Саша поймал сигнал.

Леска была где-то неподалеку. Прошли вперед еще и на лесной опушке увидели лосиху. Она беспокойно кружила на одном месте, похоже, искала лосят.

С уздечной з руках Полина Николаевна направилась к ней, а мы остались в кустах. Увидев человека, лосиха бросилась бежать, мы же начали искать лосят. И хотя' следов на поляне было предостаточно, малышей на месте не оказалось. Оставалось предположить, что их кто-то спугнул и они ушли отсюда, хотя такое случается очень редко: обычно лосята не покидают места, где их оставила мать.

Матвеев неподалеку нашел следы рыси, но ни крови, ни других свидетельств трагедии так и не обнаружили.

Все лето встречали мы потом в этом месте лосиху, но одну, без малышей...

Наши лосята подрастали. Стоило войти к ним в помещение, они тут же сбегались: самые нетерпеливые поднимались на задние ноги, тычась своими мордашками прямо в лицо и требуя молока. Зато, заслышав шум трактора, настораживались и, если он приближался, бросались искать защиты у деву-шек-лосеводов.

Тракторист Витя Гуляев привозил ветки берез и рябины: малышам уже, кроме обычной порции молока, полагался зеленый корм.

Вскоре лосят стали приучать к групповому кормлению. Мы сколотили из досок кормушку с прорезями для бутылок и прибили ее к стене на высоте около метра от пола. По сигналу рожка лосят впускали в «столовую», и они опрометью бросались каждый к своей бутылке. Не обошлось и без недоразумений. Малыши сначала не могли понять, что молоко можно получить где-то еще, а не из рук человека. Первый урок выглядел так: Анатолий Павлович Михайлов, научный сотрудник, с бутылкой молока шел к кормушке, а за ним бежал лосенок. Бутылка закреплялась в прорези кормушки, но проходило какое-то время, прежде чем самые понятливые замечали соску в новом месте и хватали ее. Другим же приходилось соску вставлять в рот силой. Но со второго урока новую поилку освоили все.

На прогулках лосята доставляли массу хлопот девушкам-лосеводам — Лене и Марине. В прогулочном дворике у малышей было несколько мест, к которым их притягивало точно магнитом. В центре площадки торчал старый пень, вокруг которого почти не было травы и виднелась земля. Вот эту землю с удовольствием и ели лосята: растущий организм таким путем пы

тался удовлетворить потребность в солях и микроэлементах, которые содержатся в почве. Но Анатолий Павлович опасался инфекций, и девушкам строго-настрого было приказано следить, чтобы лосята «земли не ели». Поэтому каждая прогулка напоминала карусель. Лена или Марина отгоняли от земляных проплешин самых нетерпеливых, они убегали, но на их место тут же устремлялись другие; и вскоре по площадке носилась вся группа...

Иногда малыши начинали играть. Игры эти скорее напоминали борьбу. Лосята брались «перебодать» кого и что угодно: одинокую березу, друг друга и даже своих воспитательниц. А однажды такая игра закончилась слезами человека. Анечка, дочь одной из сотрудниц, сидя на корточках, гладила лежащего лосенка; в этот момент к ней осторожно, прижав уши, стал подкрадываться другой, тихоня Янычар. Подойдя сзади вплотную, он огляделся, подождал и, неожиданно вскинувшись на задние ноги, передними толкнул девочку, а потом отскочил в сторону и с невинным видом принялся жевать рябиновую ветку.

Трудно сказать, была ли то игра или в малыше сработал инстинкт: точно так же передними ногами взрослые лоси бьют друг друга, волка и собаку, словом, любое существо, представляющееся, видимо, им опасным.

А как же живут взрослые лоси на ферме? Лосих здесь немногим меньше двадцати; самцов — несколько двух-трехлеток, которых держат в отдельных загонах, откуда те время от времени уходят в лес. Большее стадо прокормить в районе Сумарокова затруднительно, поскольку кормовая база все же ограничена.

Первое время меня поражала способность людей на ферме различать лосей: все они казались мне «на одно лицо». Но через несколько дней я уже узнавал Мирку, лосиху, широко известную в окрестных деревнях. У нее была очень тонкая шея и постоянно опущенные уши, которые она еще плотнее прижимала к голове, когда подходила к человеку, чем приводила в трепет людей, знавших об этом признаке агрессивности. Мирка дежурила у сельмага и, когда старушки выходили с хлебом, тут же направлялась к ним. Нужно ли говорить, что люди предпочитали от нее откупаться?!

...Дважды в день звучал сигнал рожка, и из динамиков над лесом и полями неслось:

— Аза, Азуля, скорей сюда, скорей, моя хорошая! — Полина Николаевна не произносила слова, а пела их.

— Арка, Ара! — И так по алфавиту до самой последней, Яхты.

Где-нибудь далеко от Сумарокова поднимала голову лосиха, прислушивалась и неторопливо шла на голос, другая трусцой бежала через поле, а самые нетерпеливые уже сновали

вдоль забора, ожидая, когда их впустят в загон.

Наконец их впускали. Полина Николаевна вводила первую в станок, сделанный из оструганных жердей, ставила ведро с картошкой (успокоительное средство и подкормка одновременно), мыла вымя, массировала его и лишь затем включала доильный аппарат.

Молока лосихи дают немного, но от Люськи Полина Николаевна надаивала до семи литров в день.

Лосиное молоко — продукт удивительный. Густое, как сливки, с жирностью до 14 процентов, оно обладает целым рядом целебных свойств, в том числе и бактерицидными. Один из эпизодов фильма мы снимали в гастроло-гическом отделении больницы при Ярославском моторном заводе. Разговаривали с больными, которых лечили лосиным молоком, и с теми, кого уже вылечили, и, конечно, с врачом — большим энтузиастом этого метода профессором Глебом Николаевичем Пропастиным. Как и все, кого непосредственно касалась проблема одомашнивания лося, он был влюблен в это животное. Говорил о лосе восторженней поэта и верил, что человек поможет лосю сделать первый шаг к нам, людям, и что со временем лось будет отвечать на доброту и дружбу как лошадь или собака.

...Наступил сентябрь, период гона. На ферме стали появляться лоси-дикари. Красавцы с тяжелыми рогами робко выглядывали из кустов и, если рядом не было человека, направлялись к ферме. Наши лосихи вели себя сдержанно и не уходили далеко от фермы. Тем не менее стали образовываться пары.

Ученые-физиологи исследовали брачное поведение лосей и устанавливали родословную будущего молодняка. Пока что с родословной дело обстояло довольно просто: большинство лосят на ферме появилось на свет от Рваного Уха.

Его левое ухо, разорванное надвое, вероятно, в одной из схваток, позволяло легко отличать этого крупного самца от остальных рогачей, населяющих окрестные леса. Последние пять лет этот лось поддерживал на ферме железный порядок, разгоняя в брачную пору своих конкурентов. С биологической точки зрения в этом ничего хорошего не было, так как генетический фонд на лосеферме не обновлялся, но... Рваное Ухо оставался доминан-том среди быков. К людям он относился снисходительно, не избегал их общества и не проявлял признаков агрессивности.

Среди новых рогачей, появившихся осенью в районе фермы, был один, который особенно выделялся своей мощью; кроме того, у него были огромные лопатообразные рога. В конце сентября между ним и Рваным Ухом произошел бой (Юрию Александрови

13