Вокруг света 1983-02, страница 50
ЧИТАТЕЛЬ СПРАШИВАЕТ Расскажите, пожалуйста, о таинственном городе, открытом недавно археологами в Колумбии. П. БОГДАНОВ, поселок Чуйский Иркутской области Вслед за искателями кладов... кой-то вскрик. Он вышел из леса и увидел на открытом месте лежащего джейрана с перекушенным горлом. Видимо, каракал кинулся из-под деревьев наперерез и в несколько прыжков настиг джейрана Мы уже выходили снова к дороге, по которой приехали, когда Орунба-сар неожиданно остановился и присел под деревом. —- Ай, кровь есть. Зайца кушал,— покачал он головой в большой меховой шапке.— Голодный очень был, от дороги не ушел, все съел... Действительно, на песке остались заячьи лапа да бело-черный хвост. По следам было видно, что испуганный заяц-то лай успел сделать несколько отчаянных прыжков, но каракал сбил его лапой, как делают все крупные кошки. Кривохатский задумчиво сказал: — От него не уйдешь. В Иране каракалов специально держали для состязаний. Выпускали голубей, и сильнейший определялся по прыжку, в котором сбивал больше всего птиц. МЫ пробирались мимо скрученных жаркими ветрами стволов саксаула с искривленными ветвями. Сколько на своем долгом веку выдержали напастей эти деревья... Только торчащая дикобразом эфедра живет дольше саксаула, лет сто. Где-то я вычитал теорию о возможности занесения с других планет незнакомых нам форм жизни, даже семян. Как пример приводился саксаул, который вполне может сойти за инопланетного пришельца. А по мне, он очень земной, пустынный. Упрямо гонит в глубь земли свои корни, чтобы достать воду, терпеливо выносит иссушающее солнце. И все-таки живет, могучее высокое дерево в Каракумах, образуя в бывших протоках Амударьи настоящие «леса пустыни». Саксаул так же терпелив и вынослив, как и люди, работающие здесь. Вспоминая Володю Кузьменко, сухого, опаленного солнечным ветром в своих ежедневных маршрутах, я почему-то всегда вижу его в осеннем саксауловом лесу. Деревья будто цвели, покрытые бледно-коричневыми семенами с крылышками, похожими на венчики цветков. ...Снова наш «барханоход» нырял вниз и взлетал на песчаные гряды, возвращаясь в Репетек. Плывут по сторонам барханы с одинокими песчаными акациями, поворачиваясь своими бархатистыми золотыми боками. И кто назвал эту пустыню Каракумами, «черными песками», когда все вокруг в желтых, розовых, золотистых тонах? А за спиной, уплывая вдаль, вспыхивает под солнцем серебром, расцветает невиданными цветами осенний саксауловый лес. Чарджоу — Репетек — Ашхабад ■ | прошлом, когда на столы исто* I |^Ьриков легли сочинения тех немногих грамотных людей, сопровождавших некогда конкистадоров в их походах по только еще открывавшейся Америке, с пергаментных страниц открылись ужасающие картины разрушения древних индейских городов и сел, порабощения и гибели коренных народов и племен во имя «золотого тельца» и жажды власти. Поведали ученые монахи Педро Симон, Педро де Агуадо, поэт и летописец Хуан де Кастельянос, хронист Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вильдес и о том, что на севере Южной Америки, там, где ныне проходит граница между Колумбией и Венесуэлой, они видели «чудесные, многолюдные и искусно изукрашенные» города Посигейка, Бетома, Тайронака и Бонда. Не одна экспедиция приходила затем сюда, на склоны горного массива Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, но все напрасно: кругом были только джунгли. Лишь в нескольких жалких деревушках жили бедные индейцы племени коги, не сохранившие никакой памяти о своем якобы великолепном прошлом. «Может быть, все это опять миф? — в который раз спрашивали друг друга ученые.— Верили же триста лет назад в «эльдорадо», в живого человека из золота, царствующего где-то в верховьях Ориноко? Населяло же некогда воображение Гвианское плоскогорье людьми, носящими голову под мышкой...» Но вот недавно Хулио Сезар Се-пульведа, искатель кладов, человек доселе никому не известный, решил еще раз покопаться в этих местах, как говорится, на свой страх и риск. На склонах вблизи нынешнего города Санта-Марта нет-нет да и находят то золотую фигурку, то остатки древней керамики — глиняных горшков со странным орнаментом, красивых ваз... И внезапно в самых непроходимых зарослях на крутых склонах Сьерры, обращенных к Карибскому морю, Сепульведа наткнулся на каменную лестницу. За ней — на еще одну, куда более парадную, чем первая. А дальше — больше... Примчавшиеся археологи немедленно приступили к раскопкам. И сегодня перед глазами изумленных специалистов уже встают руины расчищаемого от джунглей города, в котором некогда жило —трудно поверить — миллион с липшим людей! Древняя Тайрона, та самая, упоминавшаяся в хрониках Тайронака, являла собой скорее не один сплошной город, а конгломерат из двух-трех сотен поселков, как сказали бы мы теперь, городского типа. Лежат они, тесно примыкая друг к другу, наподобие складок веера на высоте от 900 до 1200 метров йад уровнем моря. Тут и там рядом с как будто специально для обозрения построенными каменными площадками грохочут мощные водопады; тщательно возведенные подпорные стенки препятствуют эрозии почвы, оползням и камнепадам; крутые улицы отчетливо повторяют все извивы изрезанных горных склонов, по которым проведены искусственные дренажные каналы... Правда, каменные громады Мачу-Пикчу — открытого несколько десятилетий назад в Перу «тайного города» инков — превосходят масштабы Тайроны. Однако по выразительности строительной культуры и, что совсем уж неожиданно, по тому уважению, с которым тайронцы относились к окружающей их среде,— они далеко превосходят древних перуанцев. Мачу-Пикчу и другие города инков были в первую очередь укреплениями, и при их строительстве природу не очень-то щадили. А жители Тайроны, очевидно, предпочитали менее воинственный образ жизни, но при этом старались ладить с горами, лесами и водами, а не «покорять» их. На тщательно выровненных террасах, опоясывающих склоны, стояли бамбуковые и деревянные хижины, крытые пальмовыми листьями. Около каждого дома — свой приусадебный участок, где выращивали главным образом кукурузу. Впрочем, раскопки показали разделение труда, свойственное горожанам: жившие на верхних склонах индейцы занимались как земледелием, так и ткачеством — их изделия, очевидно, шли на продажу. Ниже, вдоль дорог и лестниц, ведущих к берегу моря, обитали рыболовы, солевары, собиратели моллюсков. Здешние про- 48 |
