Вокруг света 1983-05, страница 18
ОБЩИЕ ДЕЛА Все жители деревни, как нам рассказали в Нгуенса, делились некогда на полноправных и неполноправных. Первая группа включала всех мужчин старше 18 лет при условии, что они коренные жители деревни и имеют хоть какую-нибудь недвижимость. Особым уважением и почетом, преимущественным голосом в решении деревенских дел пользовались старцы — в их число входил каждый полноправный общинник с 50—55 лет. Возраст во Вьетнаме при всех других равных достоинствах, заслугах и должностях до сих пор высоко почитается. Но все же в старом Вьетнаме на самой верхней социальной ступеньке стояли не простые старцы, а чиновники — самые богатые и грамотные люди. В разряд неполноправных входила безземельная беднота и пришлые. Ныне полностью сломана патриархальная система управления общиной. Новые общественные организации подчиняются своим уездным, через них — провинциальным и центральным организациям. Короче, община приобрела вполне современные формы. Но если приглядеться внимательно, то и в них можно увидеть традиционные оттенки. Накануне Августовской революции 1945 года в общине Нгуенса почти половина земли принадлежала 38 семьям помещиков. А из почти тысячи крестьянских семей большинство не имело не то что своей земли, но даже жилища. Они работали на чужом поле, снимали угол в чужом доме. Как ни велика привязанность к родной деревне, люди вынуждены были искать какую-нибудь работу в городе, продаваться в кули — бесправных контрактованных рабочих, вербуемых на работу в порты, на плантации юга страны и даже на Новую Каледонию и в другие заморские владения Франции. Голод 1945 года унес почти треть населения общины. Августовская революция полностью сломала старый государственный аппарат. В центре и в провинциях были В каждой общинной школе день начинается с зарядки. созданы органы народной власти, руководимые коммунистами. Община не осталась в стороне от этих событий. Все крестьяне знали, что революционеры отобрали власть у «тэев» — западных чужеземцев — и японцев. И мало того, что революционеры были вьетнамцами, среди них были и выходцы из общины. Колонизаторы не могли проникнуть внутрь общины — этого атома вьетнамского общества, не взломав его, ибо во главе общины мог стоять только ее старожил, а никак не уроженец Бретани или Прованса и даже не офранцузившийся ханойский чиновник или буржуа. Приходилось управлять деревней через тех людей, которых предлагала она сама. Хотя для общины новая власть пока была все тем же государством, законы которого «уступают обычаям деревни», у Народного фронта было огромное преимущество: его кадры родились в общине и были ее составной частью. Председатель кооператива Хоанг Зи Хай сказал об этом с восточной метафоричностью: — Как лекарство, введенное в кровь, входит во все клетки организма, не нарушая их оболочек, так и революционная власть тысячами своих частичек внедрилась в ячейки деревенского общества. Политика государства в деревне проводилась как бы изнутри самих* общин. ЖИВАЯ ОГРАДА Три тхона выглядят пушистыми зелеными шапками на расчлененной квадратами рисовых чеков плоской равнине. Это впечатление создает изгородь деревни — заросли бамбука, почти скрывающие за своей полупрозрачной завесой дома тхона. Каждый тхон стоит посреди рисового поля и заросших ряской прудов. От воды его отделяет земляная насыпь с тропинкой по гребню. Из насыпи вверх поднимаются пучки ровных и упругих бамбуковых стрел, сплетающих воедино свои корни. Вода вокруг, земляной вал, стена из бамбукового частокола — чем не крепость? Издревле бамбуковая изгородь была символом замкнутости деревни. Внутри все свои. Снаружи незваным гостям хода нет. Классическую бамбуковую изгородь вьетнамской деревни можно и сейчас увидеть во многих тхонах провинции Тхайбинь, стоящих в стороне от дорог, не слившихся с городскими окраинами или новой застройкой центров уездов и общин. Две шеренги бамбука полукольцами опоясывают деревню от передних до задних ворот главной дороги. Бамбук старится, его срубают, когда уже поднялась новая поросль, и изгородь всегда остается зеленой. Бамбук растет плотно, закрывая де 16 |
