Вокруг света 1983-10, страница 66

Вокруг света 1983-10, страница 66

РОБЕРТ ШЕКЛИ

О ВЫСОКИХ МАТЕРИЯХ

Мортонсон прогуливался тихо-мирно по безлюдным предгорьям Анд, никого не трогал, как вдруг его ошарашил громоподобный голос, исходивший, казалось, отовсюду и в то же время ниоткуда.

— Эй, ты! Ответь-ка, что в жизни главное?

Мортонсон замер на ходу, буквально оцепенел, его аж в испарину бросило: редкостная удача — общение с гостем из космоса, и теперь многое зависит от того, удачно ли ответит он на вопрос.

Присев на первый же подвернувшийся валун, Мортонсон проанализировал ситуацию. Задавший вопрос — кем бы он там ни был, этот космический гость,— наверняка догадывается, что Мортонсон — простой американец, понятия не имеет о главном в жизни. Поэтому в своем ютвете надо скорее всего проявить понимание ограниченности земных возможностей, но следует отразить и осознание того, что со стороны гостя вполне естественно задавать такой вопрос разумным существам, в данном случае— человечеству, представителем которого случайно выступает Мортонсон, хоть плечи у него сутулые, нос шелушится от загара, рюкзак оранжевый, а пачка сигарет смята. С другой стороны, не исключено, что подоплека у вопроса совсем иная: вдруг, по мнению Пришельца, самому Мор-тонсону и впрямь кое-что известно насчет главного в жизни, и это свое прозрение он, Мортонсон, способен экспромтом изложить в лаконичной отточенной фразе. Впрочем, для экспромта вроде бы уж и время миновало. Привнести в ответ шутливую нотку? Объявить голосу: «Главное в жизни— это когда голос с неба допрашивает тебя о главном в жизни!» И разразиться космическим хохотом. А вдруг тот скажет: «Да, такова сиюминутная действительность, но что же все-таки в жизни главное?» Так и останешься стоять с разинутым ртом, и в морду тебе шлепнется тухлое эктоплаз-менное яйцо: вопросивший подымет на смех твою самооценку, самомнение, самодовольство, бахвальство.

— Ну как там у тебя идут дела? — поинтересовался Голос.

— Да вот работаю над вашей задачкой,— доложил Мортонсон.— Вопросик-то трудный.

— Это уж точно,— поддержал Голос.

Ну, что же в этой поганой жизни главное? Мортонсон перебрал в уме кое-какие варианты. Главное в жизни — Его Вели

чество Случай. Главное в жизни — хаос вперемешку с роком (недурно пущено, стоит запомнить). Главное в жизни — птичий щебет да ветра свист (очень мило). Главное в жизни — это когда материя проявляет любознательность (чьи это слова? Не Виктора ли Гюго?). Главное в жизни — то, что тебе вздумалось считать главным.

— Почти расщелкал,— обнадежил Мортонсон.

Досаднее всего сознавать, что можешь выдать неправильный ответ. Никого еще ни один колледж ничему не научил: нахватаешься только разных философских изречений. Беда лишь, стоит закрыть книгу — пиши пропало: сидишь ковыряешь в носу и мечтаешь невесть о чем.

А как отзовется пресса?

«Желторотый американец черпал из бездонного кладезя премудрости и после всего проявил позорную несостоятельность».

Лопух! Любому неприятно было бы угодить в подобный переплет. Но что же в жизни главное?

Мортонсон загасил сигарету и вспомнил, что она у него последняя. Тьфу! Только не отвлекаться! Главное в жизни — сомнение? Желание? Стремление к цели? Наслаждение?

, Потерев лоб, Мортонсон громко, хоть и слегка дрожащим голосом, выговорил:

— Главное в жизни — воспламенение!

Воцарилась зловещая тишина. Выждав

пристойный, по своим понятиям срок, Мортонсон спросил:

— Э-э, угадал я или нет?

— Воспламенение,-- пророкотал возвышенный и могущественный Глас.— Чересчур длинно. Горение? Тоже длинновато. Огонь? Главное в жизни — огонь! Подходит!

— Я и имел в виду огонь,— вывернулся Мортонсон.

— Ты меня действительно выручил,— заверил Голос.— Ведь я прямо завяз на этом слове! А теперь помоги разобраться с 78-м по горизонтали. Отчество изобретателя бесфрикционного привода для звездолетов, четвертая буква Д. Вертится на языке, да вот никак не поймаю.

По словам Мортонсона, тут он повернулся кругом и пошел себе восвояси, подальше от неземного Гласа и от высоких материй.

Сокращенный перевод с английского Н. ЕВДОКИМОВОЙ

В номере использованы фотографии из журналов: «ГЕО» (ФРГ), «Мериан» (ФРГ), «Нэшнл джиогрэфик» (США) и Фотохроники ТАСС.

Наш адрес: 125015, Москва, А-15, Новодмитровская ул., 5а. Телефоны для справок: 285-88-83; отделы: «Наша Родина» — 285-89-83; иностранный — 285-89-56, науки — 285-89-38; литературы — 285-80-58; писем — 285-88-68; иллюстраций — 285-89-36; приложение «Искатель» — 285-80-10.

© «Вокруг света», 1983 г.

Сдано в набор 03.08.83. Подп. к печ. 22.09.83. А05293. Формат 84хЮ8У16. Печать офсетная. Условн. печ. л. 6,72. Учетно-изд. л. 11,4. Тираж 2 850 000 экз. Заказ 1290. Цена 80 коп.

Типография ордена Трудового Красного Знамени изд-ва ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Адрес издательства и типографии: 103030, Москва, К-30, Сущевская, 21.

КОЗА НЕЗАМЕНИМАЯ

Арабский ученый Джамали, большой знаток Передней Азии, написал в одном из своих трудов: «Арабы живут на финиках, хлебе, рисе и молоке». Но если говорить о кочевниках-бедуинах, начинать надо с молока — верблюжьего, овечьего, козьего. Ибо молочные продукты — основа их питания. Коров бедуины не держат — нечем кормить их в пустынной зоне, а молоко верблюдицы имеет солоноватый привкус, да и не так уж его много. Овца дает продукт отличный, но ей для этого нужно обильно питаться.

Зато коза и продуктивна и неприхотлива. Есть трава — щиплет, листочки на чахлом кустарнике — тоже хорошо, нет листочков — сами кусты обгложет. И молоко от нее жирное и густое. Свежим — сразу, как подоят,— его попить дают только маленьким детям. Потому что в жарком климате пустыни молоко долго (и даже не очень долго) храниться не может: скиснет через час-два.

Зато арабы-кочевники знают массу способов переработки молока в продукты, которые можно хранить многие месяцы. Но на переработку идет только зимнее и весеннее молоко: козы и овцы едят тогда больше зелени.

Делают из него «лябан хамид» — кислое молоко. Достаточно для этого свежее кипяченое молоко залить в бурдюк, как через несколько часов оно готово. Из него потом делают творог, из творога — сыр «джубну», сухой и твердый. «Джубну» можно есть просто так, а можно обжарить с лепешкой.

Если кислое молоко присолить и растереть в воде, получается «хунейна» — отличный прохладительный напиток.

Налив молоко в бурдюк, женщины надувают туда воздух и начинают раскачивать на веревке, прикрепленной к треноге. Так сбивают масло. Правда, лучшее масло — «сами» — получают из овечьего молока, но козьего больше, и масла из него тоже больше.

Если кислое молоко долго кипятить, оно выпаривается и получается густая масса. Из нее лепят «курут» — круглые шарики, которые высушивают потом на солнце. Надо пообедать — «курут» размачивают в воде и добавляют куски лепешки. Но эту похлебку готовят к концу осени, когда иссякают все запасы молочных продуктов.

Гостю такую еду предложат только в крайнем случае, потому что законы гостеприимства требуют угостить его прежде всего миской кислого молока. Правило это одинаково и в шатре бедуина пустыни Харрат-эр-Руджейла, и в хижине пастуха в горах Тарк-эль-Алаб. Но и в обильное, и в скудное время главное — молоко и все, что из него можно сделать.

Конь — гордость бедуина, без верблюда в пустыне нельзя кочевать, овца дает прекрасную шерсть и вкусную пищу.

Скромная коза — просто незаменима.

Л. ольгин

64