Вокруг света 1983-12, страница 26

новок получился одновременным. «Скумбрия», несмотря на свой безобидный вид — ни одной пушки на палубе, буквально нафарширована реактивными снарядами — эрэсами. Легкий рывок за стартовые фалы, и с борта «Скумбрии» на противника вылетят сразу девяносто шесть ракет. По своей мощи это шесть армейских боевых машин с «катюшами». В трюме ракет еще на четыре залпа. Так что комендорам предстоит горячая работенка: в полной темноте перегрузка реактивных снарядов из трюмов на направляющие.

Сквозь мерные всплески волн стало прослушиваться низкое гудение. Вскоре гудение усилилось, и неподалеку от «Скумбрии» прошли на подводном выхлопе торпедные катера-дымзавесчики. Вдруг совсем близко, усиленный мегафоном, раздался голос командира отряда высадки капитан-лейтенанта Сипягина:

— На «Скумбрии»?

— Есть на «Скумбрии»!

— Следуйте в свою точку! Идем на высадку.

Ночная тьма поглотила бесследно катера, и тут темноту стали рвать клочьями вспышки залпов береговых батарей. Сначала у самого среза воды, потом дальше на берегу поднялись мутно-бурые огненные вспышки, стали уходить все дальше и дальше к Станичке.

На прибрежной части мыса, что по соседству с рыбозаводом, прошивая темноту синеватыми пунктирами трасс, затрещали гитлеровские пулеметы, захлопала вражеская автоматическая пушка, выплевывая к месту высадки трассирующие снаряды. Время действовать! Видны цели, которые нужно накрыть. Этот мыс наиболее укрепленный и опасный участок гитлеровской обороны. Огневые точки упрятаны в бетон.

«Парадным» ходом в восемь узлов «Скумбрия» двинулась в точку залпа. Командир шхуны сам встал за штурвал. Вот корабль повернулся к цели нужным бортом. Короткая команда Терновского: «Залп!» — и с направляющих с характерным визгом сорвались первые девяносто шесть ракет. На короткое время шхуну заволокло дымом. Но вот «Скумбрия» выползла из собственной дымовой полосы, и люди увидели, как мыс Любви и участок суши вправо от него покрылись целым лесом огненных столбов. На побережье все чаще и чаще стали вспыхивать пожары.

Залп «Скумбрии» был сигналом для катеров, оснащенных эрэсами.

Вдруг на западном молу вспыхнула бело-голубая шпага вражеского прожектора. К нему сразу протянулись пулеметные трассы с катеров: но цель слишком далеко. Не достать.

Старшина первой статьи Кузнецов доложил:

— Товарищ капитан-лейтенант! Готовы ко второму залпу!

Жолудов по команде Терновского ставит судно бортом к берегу, откуда несутся голубоватые очереди крупнокалиберных пулеметов навстречу нашему десанту. И новые огненные столбы от

взрывов эрэсов встали на самом мощном участке гитлеровской обороны.

Сразу замолчали пулеметные точки, а главное, поперхнулась автоматическая пушка, больше всего досаждавшая десантникам.

Мимо «Скумбрии» прошли вторым эшелоном катера с десантом майора Цезаря Куникова. С мостика «Скумбрии» было хорошо видно, как на берегу у Станички начал разгораться ожесточенный бой.

Терновский всматривается в берег, ищет, куда бы положить эрэсы третьего залпа. Увлекшись картиной боя, он обнаружил, что они проскочили несколько дальше намеченного. Но вот с берега донесся залп крупнокалиберных минометов.

Рядом со «Скумбрией» с воем разорвалась одна мина, потом другая... Осколки обдали палубу, зазвенели в металле корабля, врезались в дерево. Терновский себя корит: «Увлеклись! Слишком близко подошли». «Скумбрия» развернулась и только было пошла полным ходом, как ее вновь накрыл огонь батареи минометов. Тяжело ранило в руку старшину первой статьи Кузнецова, ранило и его трех подопечных комендоров. Превозмогая боль, они еще яростнее взялись за подачу эрэсов из трюмов для перезарядки направляющих. Внезапно «Скумбрия» потеряла ход. И тут, словно бульдог мертвой хваткой, вцепился в нее прожектор, облегчая наводку вражеским минометчикам. Снова разрывы мин вокруг утлого кораблика. Терновский провел рукой по виску: «Кровь. Не до перевязки...» Подложил под шлем носовой платок и сам взялся за пусковые фалы. Где эта чертова минометная батарея? На берегу творится такое, что не сразу разберешь.

Из темноты командиру «Скумбрии» доложили: «Пробит маслопровод». Теперь Георгию Терновскому стало ясно, почему «Скумбрия» вдруг остановилась. Мотористы в кромешной тьме сумели быстро справиться с повреждением, и двигатель судна снова застучал, возвращая ему ход.

Вот они, злополучные батареи! На восточной стороне Станички. Четвертый залп эрэсами, и на месте батарей — сплошное пламя. И пятый туда же. Больше по «Скумбрии» никто не стрелял. Терновский сорвал с себя шлем: несмотря на февральскую ночь, ему было жарко. Стало ломить голову, но сознание затопила радость от хорошо выполненного задания.

Дело в том, что об участии «Скумбрии» в поддержке десанта вначале никто из штабных работников и не помышлял. Но за двое суток до начала высадки десанта выяснилось, что наиболее эффективно действующая четырехорудий-ная батарея старшего лейтенанта Ивана Зубкова по решению командования перенацелена для стрельбы в районе Южной Озерейки, где предполагалось высадить основной десант. В самый последний момент флагманский артиллерист базы капитан-лейтенант Терновский

предложил вооружить рыболовный сейнер реактивными снарядами. К инициативе офицера некоторые отнеслись с недоверием.

Капитан-лейтенанта поддержал заместитель командира базы контр-адмирал Сергей Георгиевич Горшков. Он сразу понял, что за ракетным оружием на кораблях большое будущее. Именно контр-адмирал Горшков отдал распоряжение, чтобы Терновскому было предоставлено все необходимое для переоборудования рыболовного судна в ракетоносец...

После высадки десанта Цезарь Куни-ков писал командиру высадки капитан-лейтенанту Николаю Ивановичу Сипя-гину: «Ну и додумался же флагарт Терновский. Здорово помог нам! Доложите Горшкову и Холостякову... Такое нововведение в морском десанте будет всегда иметь успех. Прошу особо отметить мастерство придуманной стрельбы РС-ми. Били как раз куда надо... Поддержите меня и мое ходатайство. Надо наградить этого неутомимого, рьяного новатора, настойчивого смелого артиллериста. Он сам пошел, явно рискуя, и преуспел...»

Фронтовая биография флагарта Терновского началась с обороны Одессы, когда в самые тяжелые дни для города его назначили командиром батальона в полк морской пехоты. А закончил войну он на Дальнем Востоке.

Летом 1945 года Терновского, уже в звании капитана 3-го ранга, назначили на должность флагманского артиллериста дивизиона сторожевых кораблей Тихоокеанского флота.

14 августа эсминец ЭК-2 и тральщик ТЩ-278 подошли к пирсу корейского порта Сейсин. В порт были высажены десантники — морские пехотинцы. Накануне в южной части города завязал бой отряд разведчиков под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта Виктора Николаевича Леонова с превосходящими силами японцев. Именно эта схватка разведчиков способствовала тому, что японцы были дезориентированы и не обратили внимания на порт, где произошла высадка. Морские пехотинцы успели быстро захватить восточную часть Сейсина, судоремонтный завод, железнодорожную станцию и соединиться с разведчиками. Был полдень, когда японцы подтянули бронепоезд и ввели в бой свежие силы: два батальона курсантов пехотного училища. На отдельных участках создалось критическое положение.

Два боевых корабля могли бы оказать существенную помощь своим, но вот беда: комендоры не видят цели. Флагарт Терновский обратился к комдиву:

— Нужно прорваться вон на ту сопку, господствующую над местностью, и разместить там корректировочный пост.

— Кто будет командиром группы? — задал вопрос капитан 3-го ранга Михаил Беспалов.

— Как кто? Конечно же, я! Одно только попрошу: дайте мне группу матросов для прикрытия.

24