Вокруг света 1984-03, страница 30

тих в раковину, и вернулся к холодильнику.

— Доля! Почему молчишь? — Голос Чепрана был тревожно-требовательным.— Чаще докладывай обстановку. Как понял? Прием!

Юра понял, что какое-то время действовал, совершенно забыв о связи с внешним миром. Видимо, его даже вызывали...

— Докладываю: это — капитан. В руке — документы. В полиэтиленовом мешке. Продолжаю осмотр.

— Твое время кончилось. Забирай документы и наверх,— донеслось со спасателя.

— Есть забрать документы и наверх,— не стал распространяться насчет дальнейших своих действий Доля. Он поднес к полуоткрытому рту капитана зеркальце и осветил его. На поверхности выступило еле уловимое облачко пара. Оно тут же растаяло, и показалось новое. Доля разволновался. Он подносил осколок слева, справа, к носу, упираясь фонарем прямо в лицо, пока сомнения не оставили его: капитан жив! Решение пришло тут же. Он вспомнил случаи из практики, когда водолазы устраивались на затонувшем судне в зоне воздушных подушек, откручивали иллюминаторы, беседовали, а то и просто пили-ели. Не медля ни секунды, скомандовал:

— Дайте воздуху! — крикнул он и тотчас почувствовал приток воздуха, нажал на клапан и не отпускал его с минуту.

— Что случилось? Доля, что случилось?

— Еще воздуху, еще!

И когда раздутый скафандр готов был перевернуть его, он приказал:

— Норму воздуха!

Стравив излишки в ту же воздушную подушку каюты, Доля облегченно вздохнул и слез с холодильника.

— Докладываю, капитан жив. Прошу по страховочному спустить акваланг. Как поняли?

На спасателе молчали. Стрельцов все понял. Мгновенно пронеслась вся картина поведения водолаза Доли. Волею старшего — «Вы же говорили, что это чрезвычайная ситуация!» — он приказал натянуть на себя скафандр. Чепран подчинился командирской настойчивости только после того, как консультант предъявил удостоверение классного водолаза-глубоководника. Не сказал Стрельцов, да и ни к чему это было, что, хотя документ и бессрочный, срок годности его для Стрельцова истек и он бережет его как память о прошлом. Давно не ходил он под воду, но умом бывалого подводника понял, что там, на судне, может произойти непоправимое. Если не будет второго водолаза, Юрий может не справиться с очнувшимся капитаном, в результате азотного опьянения у того могут появиться зрительные и другие галлюцинации, он наделает бог знает каких глупостей! Разве его, Александра Павловича Стрельцова, не бил поддых

друг — водолаз Семен Кочергин почти на такой же глубине Северного моря в далеком тридцать шестом году, когда он поднимал его с борта траулера «Мойва»? И разве не могут, наконец, наступить паралич, судороги, и Доля будет бессилен что-нибудь сделать с капитаном? «Ах ты, негодный! — ворчал Стрельцов, спускаясь по трапу.— Вот почему ты запросил воздуха, перепугав всех на спасателе. Ты знал, что доложи Чепрану — никто бы не разрешил тебе этого сделать! Ты должен был попросить срочно помощи, а не рисковать! — разговаривал он мысленно с Юрием.— Хотя, где бы мы взяли эту помощь? И, возможно, она через те несколько минут, которые потребуются мне дойти, не понадобилась бы? Ах ты...» — улыбался Стрельцов, легко погружаясь в море, словно он и не оставлял никогда своей единственной в жизни настоящей профессии.

Держа в одной руке акваланг, он не выпускал из другой шланг-сигнал Юриного скафандра. Кабель легко скользил в крупной ладони, обтянутой прочной резиной. Рубашка обжимала тело.

— Доля! Будьте на месте! К вам следует вололаз!

— Понял.

В ожидании помощи Юрий еще раз провентилировался, выпуская воздух в каюту, перехватил полиэтиленовый пакет с документами, закрутил его и полоснул ножом у самой кисти капитана. Потом сунул его в свой резиновый мешок и накрепко перевязал «горло» шкертом. Доля заканчивал свои дела, когда каюту осветил луч второго фонаря. Юрий помигал, ему ответили. Огромное крабовидное тело водолаза еле протиснулось в спальню капитана.

Стрельцов подплыл к Юрию, обнял свободной рукой и ободряюще хлопнул по шлему. В зону воздушной подушки всплыли они уже вместе, прямо на спасательный жилет капитана осторожно надели акваланг. Маска плотно прижалась к лицу. Юра открыл кран подачи воздуха на баллоне.

— Внимание! — Голос Стрельцова звучал строго, заставляя прислушиваться.— Прошу при подъеме соблюдать четвертый режим со всеми выдержками по глубине. Мы выходим, мы покидаем судно...

Прошло несколько минут. Сначала из распахнутой двери судовой надстройки вырвалось облако пузырей, потом показался водолаз. Он тянул за собой неподвижное тело капитана. За ними, подбирая шланги и кабель-сигнал, появился третий.

— Мы на палубе,— доложил старший по возрасту.— Прошу выбрать слабину шлангов. Готовы к подъему...

Прошли секунды — и три тени, как живой тримаран, плавно взмыли над судном и, выпуская веерные столбы отработанного воздуха, заскользили, подались наверх.

ЮРИЙ ЛАПТЕВ, доктор биологических наук

ТАЙНА

Q известной историкам хронике испанского монаха-францисканца Бернардино де Саагуна, жившего в XVI веке, сообщалось, что индейцы-ацтеки во время празднеств употребляли какой-то «дьявольский» гриб, вызывавший галлюцинации. Правда, хронист сделал оговорку, сообщив, что индейцы отнюдь не считали его порождением сил тьмы, даже называли «теонана-катл» — «божественный гриб». Пользование им было привилегией жрецов, поскольку, вкусив гриб, те приобретали дар ясновидения и могли не только указывать пути исцеления болящих, но выявлять и виновника болезней. И тогда горе тому!

Об этом фрагменте хроники скоро забыли, может быть, просто не придали значения. А ботаники посчитали, что выживший из ума францисканец скорее всего спутал с грибами мексиканские кактусы, многие виды которых содержат дурманящие алкалоиды.

Четыре века спустя о дьявольско-божественных грибах европейцы вспомнили вновь. Этнографы открыли, что в некоторых горных районах Южной Мексики существует обычай ночных бдений, во время которых индейцы употребляют неведомые грибы, навевающие чудесные видения.

На сей раз этим сообщением заинтересовалась американская чета Р. Дж. и В. П. Уоссон. Он — банковский служащий, она — детский врач. У них было чрезвычайно редкое увлечение: более тридцати лет супруги занимались этномикологией — наукой, исследующей влияние грибов на развитие культуры различных народов. И поэтому вовсе не удивительно, что, несмотря на свои немолодые годы, муж и жена отважились предпринять путешествие к наследникам ацтеков.

Индейцы встретили Уоссонов холодно. И все же, надеясь на лучшее, супруги поселились на окраине негостеприимной деревушки.

Со временем местные жители привыкли к соседству странной, но вполне добродушной четы. Тем более что миссис Уоссон спасала от смерти не только детей, но и взрослых. Через два года жители уже буквально боготворили Уоссонов и считали их равноправными членами общины. И вот настал день, а вернее ночь, когда мистера Уоссона пригласили принять участие в таинственном обряде.

Место для ритуала было выбрано

28