Вокруг света 1984-08, страница 8

случае новой войны на земле не останется даже таких несчастных, как хибакуся,— под одобрительные возгласы товарищей неожиданно громким голосом говорит Сато-сан.

Прощаясь, он дарит мне альбом с фотографиями и свидетельствами очевидцев атомного взрыва:

— Пусть все знают, что случилось здесь. Может быть, тогда другие города не испытают нашего горя...

На площади уже выстраивались междугородные автобусы, доставившие первые группы экскурсантов. Взрослые и дети, пожилые пары и молодожены, стайки школьников фотографировались на фоне Мемориального музея. У входа в него меня ожидал Кэндзи Асахара, активист из Лиги социалистической молодежи Японии, вызвавшийся быть гидом.

— Этот мемориальный комплекс был задуман как своеобразный памятник, поставленный японским народом жертвам атомной бомбардировки,— словно заправский экскурсовод начал он свой рассказ.— Но парк Мира во многом изменил, раздвинул привычное представление о памятных местах. Именно сюда в начале августа сходятся со всех концов страны колонны участников общенационального марша мира. Вместе с ними идут борцы за мир из других стран, специально приезжающие к нам, в Японию, потому что им тоже близок наш лозунг: «Хиросима не должна повто риться!»

Слушая Асахару, я по-новому смотрел на многочисленные стенды с фотографиями обгоревших лиц женщин и детей, макетами, воспроизводящими картину того августовского утра. Оплавленные куски железа и черепицы. Искореженные часы: наручные, будильники, настенные. И на всех стрелки прикипели к циферблату на 8 часах 15 минутах. Мраморные ступени Атомного дома, запечатлевшие тень человека, испарившегося под лучами сверхъяркого солнца почти сорок лет назад. Более двухсот тысяч человеческих жизней — половину тогдашнего населения Хиросимы — унесло чудовищное по своей преднамеренной жестокости преступление, совершенное правителями США, чтобы запугать Советский Союз. Сброшенная по их приказу атомная бомба и по сей день продолжает убивать. Поэтому каждый год 6 августа в памятник жертвам хиросимской трагедии закладывают список с именами новых жертв. Уже в Москве я узнал, что муниципалитет города обратился к Кэндзо Тангэ, выдающемуся архитектору, автору проекта мемориального комплекса, с просьбой о создании нового монумента, поскольку внутренняя камера нынешнего уже не вмещает списки погибших.

— Вообще трагические события августа сорок пятого с трудом поддаются измерению временем. Когда над планетой сгущаются ядерные тучи, Хиросима как бы приближается к нашему поколению,— сказал Асахара, когда мы покидали Мемориальный музей.— И мы не остаемся безучастными.

«НАС НЕ ЗАПУГАТЬ!»

Вскоре после этой беседы я получил наглядное подтверждение его слов, прочитав в молодежной газете «Сэйнэн-но коэ» о начале студенческого марша мира. К сожалению, когда заметка попалась мне на глаза, его участники уже отправились в тысячекилометровый путь из Токио в Хиросиму. На телефонный звонок в редакцию дежурный коротко сообщил: «Сегодня ребята прибывают в Нумадзу, где у них днем намечен антивоенный митинг в котогакко»

Всю дорогу до этого небольшого городка на побережье залива Суруга на приборной панели моей машины попискивал электронный сигнал, предупреждавший, что скорость свыше ста километров. Через полтора часа я съехал с автострады и, заплатив 900 иен (все скоростные автомагистрали в Японии платные), направился по указанному контролером направлению к порту. Ориентироваться в японских городах, где названия имеют лишь главные улицы, довольно сложно. Поэтому пришлось изрядно попетлять по узеньким, без тротуаров улочкам да еще несколько раз спрашивать дорогу у прохожих, прежде чем я остановил машину перед вытянутым двухэтажным зданием из серого бетона.

Слева от школы спортивная площадка, огороженная металлической сеткой. Почти вся она была заполнена ребятами в черных кителях — японской школьной форме. В центре стояла группа молодых людей в спортивных куртках, на которые были нашиты голубые плакаты с темным силуэтом Атомного дома. У стены школы сгрудились велосипеды с рюкзаками на багажниках и небольшими красными транспарантами с белыми иероглифами: «Студенческая эстафета мира».

Ученики были настолько поглощены тем, что говорили студенты, что не сразу заметили постороннего иностранца. Но вот словно легкий ветерок пробежал по толпе. Ребята расступились, и ко мне направился коренастый парень с вежливой улыбкой и настороженным взглядом карих глаз.

— Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — обратился он.

Объяснив, кто я, поинтересовался, можно ли присутствовать на митинге.

— К сожалению, вы опоздали. Он уже закончился. Сейчас рассказываем активистам, как собирать подписи под петицией правительству с требованием закрыть наши порты для американских авианосцев и атомных подлодок.

Чтобы не отвлекать школьников, мы с Ёсио Като, старшим студенческой группы, отошли в сторону. Он рассказал, что учится на третьем курсе Токийского института иностранных языков, собирается стать учителем и обязательно будет рассказывать на уроках о Хиросиме и борьбе за мир. И конечно, об их нынешнем студенческом марше

¹ Котогакко-— полная средняя школа.

мира. По пути они организовывают митинги, читают лекции, демонстрируют фотографии, напоминающие об ужасах атомных бомбардировок. В Осаке, Киото и Кобе к ним примкнут студенты местных университетов.

— Конечно, наша молодежь против •войны. Многие говорят, что антиядерное движение должно стать более массовым. Но для этого нужно что-то делать, а не просто ждать, когда все осознают важность этой задачи. Главное, чтобы никто не оставался в стороне! — с неожиданной горячностью закончил Като нашу беседу.

Что значит «не оставаться в стороне», я увидел во время массовой антиядерной демонстрации в Йокосуке, которой японская молодежь встретила ударный авианосец 7-го флота США «Мидуэй». Этот визит взбудоражил всю Японию. Общественность потребовала от правительства не допускать его, поскольку на борту авианосца имеется ядерное оружие. Американское командование в ответ бесцеремонно заявило, что заход состоится по плану, а кабинет консерваторов отрядил нескольких депутатов от правящей либерально-демократической партии для встречи «Мидуэя», пригрозив суровыми наказаниями «нарушителям общественного порядка». Словом, обстановка была весьма напряженной.

В Йокосуку я отправился на рассвете. Накануне в вечерних новостях телекомпания «Асахи тэрэби» сообщила, что авианосец прибудет в порт не в полдень, как планировалось, а в шесть утра, чтобы «не обострять страсти». Власти, очевидно, всерьез опасались взрыва возмущения, поскольку на автостраде я долго обгонял растянувшуюся на километры колонну серых полицейских броневиков, «джипов», спецмашин с водометами, которые спешно стягивались из соседних префектур.

Жаркое солнце только взошло над горизонтом, а пирс, небольшой парк перед ним и прилегающие к порту улицы уже заполнили тысячи молодых японцев. С трудом втиснув машину между двумя агитационными автобусами Ген-совета профсоюзов, я направился к пассажирскому причалу. От него в сторону военно-морской базы отплывали морские трамвайчики, катера, рыбачьи баркасы, моторные лодки и даже надувные резиновые скорлупки, переполненные манифестантами с красными флагами и антивоенными плакатами.

Попасть на них нечего было и думать. Но мне неожиданно повезло: я встретил знакомого репортера из профсоюзной газеты и упросил взять с собой на баркасе вместе с молодыми рабочими из Иокогамы. Натужно тарахтя мотором, наше суденышко неожиданно для меня направилось не в сторону открытого моря, а, обогнув мыс, поплыло к дальним причалам.

— Он уже там! — прокричал мой знакомый, чтобы перекрыть рокот моторов двух десятков вертолетов японских ВВС, низко повисших над гаванью.— Амери

б