Вокруг света 1984-11, страница 47

Арголикос гребцы из оксфордского колледжа Кебл, и это означало конец строительства, а начало было положено, когда мой прообраз — модель, созданную опытным судостроителем Томом Восмером,— испытали в бассейне Саутгемптонского университета. Модель выдержала испытание, и только тогда на острове Спеце заложили мой корпус.

Замысел этого путешествия родился у известного ирландского исследователя Тима Северина. Сорокачетырехлетний шкипер Тим уже успел повторить плавание ирландских монахов через Атлантику на кожаной лодке «Брендан», пройти на арабском буме «Сохар» по следам Синдбада-морехо-да от берегов Омана до китайского города Кантона, а вот теперь вознамерился повторить путешествие аргонавтов.

Откуда пошло название «Арго»? Диодор Сицилийский давал простое объяснение: по-гречески «аргос» означает «быстрый». Иные, правда, считают, что мой великий предок получил название по имени мастера, его построившего,— Аргоса, но вариант Диодора мне нравится больше. Слово же «аргонавт», напоминаю, объясняется совсем легко: «навтис» по-гречески— «моряк». Моряки «Арго» — вот кто такие аргонавты.

Не скрою, я сильно отличаюсь от легендарного предка: его толкали вперед мощные руки пятидесяти гребцов, мне же дозволено иметь всего двадцать весел. Причина проста. Древние моряки с детства практиковались в гребле на подобных судах, долгие годы учились синхронной работе на веслах, опыт поколений помогал им одолевать «моря седого безбрежные волны», мне же и моей команде был отпущен малый срок — уже в мае мы вышли в открытое море,— и с большим кораблем новые аргонавты могли не справиться. Есть и другая причина. Тот «Арго» был, если верить Плинию Старшему, первым военным кораблем, я же — судно сугубо мирное, поэтому скопировали меня с дозорного кораб

ля средней величины: достоверно известно, что и на таких судах древние греки уходили в далекие плавания. Как и «Арго», я — монера, то есть лодка с одним рядом весел, и конструкция моя, насколько ее удалось воспроизвести по древним описаниям и рисункам на вазах, ничем не отличается от конструкции легендарного предка. Ширина, как было заведено когда-то, составляет примерно одну шестую длины, палубы нет, есть лишь банки для гребцов, один прямоугольный парус на рее, роль рулей выполняют два кормовых весла, в носовой части — таран в виде дельфиньей головы. Эолийские моряки обожествляли дельфинов и ранним судам своим придавали форму этих животных, поэтому меня снабдили вытянутым носом. Над ним на корпусе мои создатели нарисовали два глаза, так что я получил возможность видеть мир и постарался все увиденное запомнить.

Тот «Арго», настоящий (хотя кого теперь называть настоящим — корабль из мифа или меня, прошедшего десять тысяч стадий по трем морям и одной реке?!), был построен, по легенде, из сосны, росшей на горе Пелион — на той самой горе, где обитал мудрый кентавр Хирон. Фессалия в те времена славилась не только кентаврами и колдовскими делами, но и корабельным лесом, а пелионская сосна, говорят, никогда не гнила. Так это или нет, проверить трудно: на Пелионе оста

лось мало сосновых лесов, а кентавров так и вообще почти не встретишь. Поэтому Тим Северин повелел изготовить меня из алеппской сосны с острова Самос.

Конечно, трудно выдержать рецепты догомеровских времен: мачту, рей и весла тогда делали из оливкового дерева, а шпангоуты, например,— из черной акации, но по крайней мере я, как и мой достославный предок, был создан без единого гвоздя. Впрочем, это только так говорится — «без гвоздя», гвозди во мне на самом деле есть, только деревянные — их назы вают нагели. А вот то, что во мне нет ни кусочка металла,— истинная правда, и это точно соответствует правилам кораблестроения бронзового века.

Древние корабелы надпиливали концы деревянных гвоздей и вбивали клинья из акации, сливы или терна. Мой шкипер поступил проще: он приказал посадить все шипы, шпоны и нагели на эпоксидную смолу. Ох и критика тут поднялась! Какой же это «Арго», писали некоторые британские газеты, если использовалась эпоксидка?! Если отверстия просверливались электродрелью, парус был сшит на швейной машине, а вместо кожаных снастей в дело пошли канаты из итальянской пеньки?!

К чести Северина отмечу, что всю эту критику он обошел молчанием.

Короче, в марте я был полностью готов. От носа до акростоля во мне было больше шестнадцати метров, ширина — чуть меньше трех метров, осадка — тридцать сантиметров, весил я пять тонн и мог взять на борт три тонны груза, считая вместе с экипажем. И был торжественный спуск на воду (древние греки по такому поводу устраивали праздник, называвшийся «таплоиафесиа»). И был первый переход — от острова Спеце до города Волоса, бывшего Иолка — того самого города, откуда пустился в свой полный неизвестности путь знаменитый Ясон. Скажу без лишней скромности: я с честью выдержал экзамен. Шкипер Тим писал об этом из Волоса на адрес журнала «Вокруг света»: «Хотя погода не благоприятствовала, дули се-

Кораблестроитель с острова Спеце Вас-силис Де лимит рос

45