Вокруг света 1985-05, страница 62своего дела. Тогда им действительно многое удавалось. Агенты службы безопасности, особенно шпики, боялись герильерос как огня. С помощью простых ручных гранат они взорвали три военных самолета — в то время это была десятая часть всех ВВС. Тренируясь «на макете», как они это называли, готовились даже штурмовать Дворец конгресса. Верные своему принципу учиться не только по книгам, проводили учения в условиях, близких к реальным... Но этого своего намерения онн не осуществили. Кампано сказал мне тогда: «Если мы хотим победить нашего общего врага, мы должны воспитать боеспособный авангард». Он чувствовал себя на высоте требований времени. Доктор Роблес умолк. «Занятный че-' ловек,— подумал Бернсдорф.— Не боец, но из сочувствующих. А при определенных условиях может стать бойцом». С момента их первой встречи Бернсдорф испытывал к Роблесу полное доверие — будучи, конечно, под впечатлением его открытого письма к президенту. За Кабаньясом свернули с главного шоссе вправо, неподалеку от Сакапы их остановили. — А тебя я знаю,— сказал сержант, которому Роблес предъявил документы.— Мы ведь с тобой встречались, а? — Нас ждет синьор Вилан из американской экономической миссии, он в курсе дела. — Ты разве не был в моей строительной колонне? — Если вы позвоните в Сакапу, вам подтвердят, кто мы такие. Сержант ушел с документами в руках. Чтобы не задохнуться в машине, все вышли. — Похоже, места здесь не вполне безопасные,— сказал Фишер. Роблес отмахнулся: — Эти контрольные пункты остались с шестидесятых годов. Надо же чем-то занять жандармов. — Пойду подгоню их.— Фишер, тяжело ступая, направился к полицейскому бараку. Бернсдорф спросил: — Вы этого человека знаете? — Возможно, он знает меня. Я участвовал в строительстве дороги, в конце шестидесятых. Тогда мне было полезно исчезнуть из города. Бернсдорф поморщился: что-то кольнуло в области диафрагмы. А Роблес спросил: — А вы не подумали о том, что полиция может подставить вам ногу? Понсе заставили вернуть вам аппаратуру, а полицейские — люди обидчивые и злопамятные. Я бы на вашем месте ждал их ответного хода... Кто остальные исполнители ролей? — Журналистка из «Ла Оры», она нам во многом помогла, дочь женщины, которую я знаю по Кубе; потом безработный по фамилии Торрес, похожий на молодого Кампано, и, наконец, индеец по имени Пайс. — Кто нанял двух последних? — Фрау Раух. — И что ей о них известно? — Наверняка очень мало. С предложениями явилось человек десять, она выбрала наиболее подходящих... Рубашка прилипла к телу Бернсдор-фа: в эту богом забытую долину ветерок, как видно, не заглядывает. — Вы полагаете, полиция подослала нам Торреса и Пайса? — Кто знает. Такие попытки она делает часто, и любит подсылать двоих, чтобы сравнивать потом отчеты. Зачастую эти двое друг с другом не знакомы. — Ну ладно. С кого начнем? — Бернсдорф ухмыльнулся.-^ А начнем-ка с вас. — Ко мне вас направил Зонтгеймер. — Разве я могу быть уверен в Зонт-геймере? — Вы читали мое открытое письмо. — Оно четырехлетней давности. Вас уволили со службы, вы работали на строительстве шоссе; может быть, как арестант? Может быть, под угрозой пыток вы изменили своим убеждениям? — Допустим, вы не хотите исключить из числа подозреваемых даже меня. Если следовать дедуктивно-логическому методу... И все-таки вы должны мне доверять. Другого выхода у вас нет, если мои подозрения не беспочвенны. Вернулся Фишер. Рубаха расстегнута до пупа, штанина над протезом потемнела от пота. — Они действительно созванивались,— сказал он.— Но не с экономической миссией, а с военной... Что вы так приуныли, господа? Вы чем-то обеспокоены? Роблес сел за руль, включил мотор, а Бернсдорф сказал: — Не исключено, полиция подложила тухлое яичко в наше гнездо. А когда это выяснится, разразится скандал. — Нам только того и надо, скандалы тоже двигатель торговли! Бернсдорфу вспомнилось предупреждение Виолы: она, как и Роблес, намекала на какие-то шаги полиции. — Не нервничайте,— сказал Фишер.— У нас появились здесь влиятельные покровители. С человеком вроде Вилана портить отношейия Понсе не станет. Или как там этого кока-кольно-го майора зовут?.. Не забывайте к тому же о Ридмюллере и Толедо! Они проехали покрытый пылью щит с надписью САКАПА. Белые кубики домов, солнцепек. Да, их предупреждают вторично, а Фишеру все нипочем, кроме финансовой стороны вопроса. Продать фильм, да подороже, а там — трава не расти. Прет вперед, как бульдозер. Под Монте-Кассино в окопах сидел, золотой «Немецкий крест» получил — над такими солнце не заходит. Продолжение следует Перевел с немецкого Е. ФАКТОРОВИЧ ЮРИЙ НОВИКОВ Фото автора Однажды в лесном массиве, прилегающем к огромному пруду, совсем близко от Москвы, я увидел серых цапель. «Видно, где-то здесь их гнезда?» — подумал я тогда. И решил во что бы то ни стало найти колонию этих редких для наших краев птиц. Дело оказалось нелегким. Я расспрашивал о цаплях лесников, охотников, грибников, местных жителей. Но все они почему-то утверждали, что птицы эти живут в прибрежных камышах, которые извилистой лентой тянулись вдоль огромного пруда. — Но ведь цапли гнездятся на деревьях! — доказывал я. — Как бы не так! Они постоянно держатся среди болотных топей и зарослей рогоза!* — не соглашались со мной. Я начал наблюдать за маршрутами птиц во время их полетов на кормежку и возвращением в высокоствольный лес. Некоторые цапли несли в длинных клювах сухие ветки — явный признак того, что птицы заняты устройством и ремонтом гнезд. Конечно, лучше всего поселения цапель искать в период выкармливания птенцов, которые выдают себя громкими зычными голосами... И вот однажды мне повезло. Во время своих скитаний я познакомился с егерем Раменского общества охотников Николаем Павловичем Забелиным. — Помогите найти колонию цапель,— обратился я к егерю. — А что их искать, они живут в двенадцатом квартале Пласкининского лесничества, на макушках усыхающих сосен. Но когда егерь привел меня к тому месту, то сам диву дался: деревьев, на которых должны были быть гнезда, не оказалось. Спилили. Егерь тяжело вздохнул, и... в этот момент над нами пролетела цапля, затем еще две. Мы заспешили за птицами. Вскоре увидели на макушках высоких сосен множество гнезд. Они напоминали перевернутый конус с просвечивающим дном, сквозь которое кое-где с помощью бинокля можно было видеть довольно крупные зеленовато-голубые с белыми известковыми мазками яйца. К счастью, птицы не покинули эти края. Они образовали новую колонию, на более удаленном от водоема участке соснового леса. Деревья выбрали не сухие, как прежде, а зеленые, полные сил. Я начал наблюдать за гнездами. Через 25 — 27 суток появились птенцы. Птицы воспитали потомство. Во всех девятнадцати гнездах птенцы покинули свои жилища задолго до того, как научились летать. Рассядутся по сучьям и ждут своих родителей. Конечно, были случаи, когда кто-то из выводка вдруг, не выдержав сильного порыва ветра или натиска своего драчливого собрата, падал вниз. Оказавшись на земле, птенец начинал тосковать, пищать, но родители 60
|