Вокруг света 1985-06, страница 10

«

наши специал

Берег, и - острое

Л. ЧЕШКОВА, А. РОГОВ (фото), наши специальные корреспонденты

»

Отдаляются, скрываясь в дымке, гряды береговых скал. Наш БГК — большой гидрографи ческий катер — чуть покачи вается на волне. Я стою в рубке, ря дом с капитаном, и смотрю на убегаю щую к горизонту солнечную синь.

Редко наше море бывает та ким,— начинает разговор Виктор Дмитриевич Свотин, не снимая рук со штурвала.— Я по Баренцеву уже больше двадцати лет хожу, так только и помню — шквалы, шторма, ливни... А вы, значит, на Айновы, к орнитологам?

Я молча киваю, мне хочется послушать капитана.

— Вот, скажу я вам. люди.— И и голосе Свотина отчетливо слышится восхищение.— С ранней весны и до глубокой осени сидят на этих остро

вах. Ну, летом студенты на практику приезжают, а так — никого! Только море да пгицы... Помню, как-то в ноябре подошли мы к острову, прожектора зажгли — берега не видно. Высадились кое как, а Юра, лесник,— он уже один на острове оставался — выбежал из домика и кричит: «Быстрей говори, зачем приехал. Некогда мне, понимаешь, некогда, работа ждет!» — Свотин улыбнулся.— И

Иветта Павловна, скажу я вам, тоже большой занятости и строгости человек. Как-то много лет назад взял я яйцо гаги, так Иветта Павловна жестоко меня тогда пропесочила, до сих пор помню...

Так, слово за слово, капитан Свотин заочно познакомил меня с Ивет той Павловной Татаринковои, научным сотрудником Кандалакшского

заповедника, кандидатом биологических наук, и Рюриком Григорьевичем Чемякиным, лесником того же заповедника.

— Вот и Айновьь— Капитан внимательно вглядывался в две узенькие, еле различимые полоски, темнеющие на кромке воды и неба.

Постепенно острова становились отчетливее, выпуклее, словно спины двух плывущих китов. Вскоре большая «спина» превратилась в зеленую плоскость, на которой выросли домик и маяк; завиднелся и неширокий пролив, разделяющий острова.

Матросы спустили шлюпку. По тропинке от домика к берегу спешила женщина в штормовке, она и ухватила конец, брошенный из шлюпки, притянула нас к берегу.

— С приездом,— просто и приветливо сказала Иветта Павловна, будто мы были давно знакомы. И тут же обернулась к двум серым пушистым птенцам, которые пытались ухватить клювами голенища ее сапог.

— Это Кузя и Аюся, птенцы серых гусей. Знакомьтесь,— улыбнулась Иветта Павловна.— На острове таких больше не встретишь... В этом году здесь впервые загнездились серые гуси, но гнездо бросили. Я подложила яйца чайкам. Когда птенцы вылупились — увидели меня. А кого они первыми увидят, того и считают родителями. Вот и ходят за мной...

Мы шли к домику, и нас сопровождали, переваливаясь, Кузя и Люся.

На бревенчатой стене домика, рядом с окном, за которым кустились помидоры и вились плети огурцов, была прибита табличка: «Кандалакшский государственный заповедник. Кордон Айнов». Здесь, на самой западной и самой отдаленной точке заповедника, нам предстояло провести три дня.

День первый

«И ЕСТЬ ЕЩЕ МЫС РОБИНЗОНО В...»

— Ну, как дела в Кандалакше? — спросила Иветта Павловна, когда мы, согревшись чаем после морского июльского ветра, сидели в маленькой кухне-столовой. Рюрик Григорьевич (или Юра, как он просил себя назы-

Студентки-практикантки Марина Го-лышева и Лена Морозова с лентами ламинарии на берегу острова Большой Айнов. В холодных водах Баренцева моря этих водорослей немало.

Тупик — один из представителей пернатых, гнездящихся на Айновых островах.

8