Вокруг света 1985-07, страница 4

— Не привыкать,— ответил он,— делегации возить приходилось. А попадут ко мне французы — еще проще: язык я немного знаю, а сейчас ни одной учебной программы не пропускаю по телевизору. Объяснимся.

— Но Москве сумеешь рассказать?

— Слушай, у них вообще-то гид будет. И потом, я замечал, что, когда люди впервые оказываются в Москве и едут в автобусе, они вопросов не задают. Они в окна смотрят. А когда фестиваль начнется, город будет еще красивее, вот увидишь...

За разговорами мы подъехали к площади рядом со станцией метро «Щукинская». Ни души. Отсюда начинается маршрут нашего автобуса. Маршрут № 652.

Мягко подкатывая к остановке, Ильдар открывает двери автобуса и закрывает их только через несколько секунд.

— Нет же никого, Ильдар...

— Положено.

Светает быстро. Из кабины отличная видимость. Мы обгоняем первых горожан: владельцев собак, спешащих за своими питомцами, и бегунов — никогда не думал, что столько людей бегают по утрам в столице.

Ильдар Москву любит. В этом я убедился еще вчера, когда, провожая меня до проходной парка, он сказал,

А. К У Ч Е Р О В, В. УСТИНЮК (фото)_г наши специальные корреспонденты

ШЕЛ АВТОБУС ПО СТОЛИЦЕ

Рвсе же почему автобус, Ильдар?

— А понравилось.

На вопросы он отвечает негромко и резко, а улыбается так, словно не тебе одному, а всему человечеству. С Ильдаром я познакомился только вчера, но ощущение — будто живем мы с ним на одной лестничной площадке и через день ходим друг к другу в гости. Он — из тех людей, с которыми сходишься в момент: умеет слушать, умеет шутить, а глаза полны иронии и — голубые.

Из кабины автобуса асфальт видится где-то далеко внизу. Ильдар сидит прямо и чуть поводит большим черным рулем. Желтые лучи фар бегут впереди, ломаясь об углы домов на поворотах, высветляя улицу, как тоннель. Светает. В окнах домов зажигается свет, и эти окна несут в душу беспокойное ожидание нового утра, будто катящегося навстречу нашему автобусу. Я взглянул на часы: стрелки показывали пять утра.

— Сколько на твоих? — спрашивает Ильдар. Я отвечаю, и он, не сбавляя скорости, придерживая одной ру

кой руль, другой достает из кармана куртки круглые, на цепочке часы и кладет их перед собой. Говорит:

— Не люблю, когда в салоне пусто.

— Спокойно...

— Скучно.

Сразу вспоминаю, как вчера в комитете комсомола пятого автобусного парка сказали, что Ильдар Еремеев по натуре своей заводила и человек с фантазией. Я так и записал в блокнот: «Заводила с фантазией». Говорили, что Ильдар со своим сменщиком обязались закончить пятилетку ко дню открытия XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов и их инициативу поддержали пятнадцать ком-сомольско-молодежных экипажей парка. Еще я узнал, что Ильдар будет работать на фестивале, развозить гостей по столице.

— Ильдар, а Москву хорошо знаешь?

Он только хмыкнул недоуменно и весело.

— Но ведь гости фестиваля — иностранцы,— не унимался я,— они вопросы задавать будут. .

что живет в Орехове-Борисове, и в ответ на мое: «Далековато...» — вдруг азартно ответил: «Отличное место. А Борисовские пруды?! » — «Какие пруды?» — «Тоже мне, москвич...— усмехнулся Ильдар.— Это же целая история — Борисовские пруды». И тут же рассказал, что вотчинной усадьбой Борисово владела когда-то царица Ирина, сестра Бориса Годунова. А Борисовские пруды, тянущиеся широко и вольно, считаются самыми большими прудами Москвы. Появились они еще при Годунове, который много в столице строил. А сегодня на месте старинного села Борисова растет Борисово молодое, высокоэтажное, стремительное, как само время. «У тебя в Москве есть свое место?» — спросил Ильдар, выделив слово .«свое». Я начал размышлять и подумал было об Арбате, но услышал: «Если Арбат, то Арбат любят все. А вот Кузнецкий... Там хоть и шумно, а побродить всегда охота. Красивый он и — разный. С одного перекрестка мозаики «Метрополя» видны или Малый театр открывается... А если начинается гроза, Кузнецкий — как нега

2