Вокруг света 1986-01, страница 40
ко что окунался,— воспринимаются как должно. Как неотъемлемая часть Дербента... Тебя манит Старый город, тихая прохлада прошлого. Идешь молча. Безлюдно. Вглядываешься в иссохшие камни стен и домов, и вдруг до тебя доносятся голоса людей из-за забора. Входишь в открытые ворота, и хозяин дома встает из-под тутового дерева тебе навстречу. Так, войдя в первый же двор, мы оказались гостями Алимрада Алчярова. Хозяин приветливо приглашает нас на просторную прохладную террасу. У станка с натянутыми разноцветными нитями сидят две девушки. Они, не обращая внимания, продолжают работать — ткут ковер. А мы, глядя на их быстрые руки и гордую осанку, слушаем рассказ главы дома, отца. Узнаем, что ковроткачеством в его семье занимаются издавна. И для того чтобы ковер получился цельным и рисунки ровными, вышедшими как бы из-под одних рук, необходимо подбирать пары ковровщиц по их характерам... Мы благодарим хозяев за гостеприимство, желаем им счастья, а сами продолжаем путь к крепости Нарин-Кала. В. ДЕРУГА «КОГДА-НИБУДЬ ЭТО КОНЧИТСЯ...» После долгих лет вынужденной эмиграции ему недавно удалось побывать у себя на родине, в Чили. Нас познакомил чилийский журналист Андрее на вечере солидарности, и мы договорились о встрече, чтобы подробно поговорить о том, что он видел во время своей поездки. Разумеется, пока в Чили сохраняется фашистский режим, его настоящее имя должно оставаться в тайне. Для нас сидящий напротив человек — просто чилийский коммунист Фернандо. Смуглое лицо худощаво. Высокий, покрытый ранними морщинами лоб и крупный волевой подбородок можно было бы назвать суровыми, но глаза — необыкновенно добрые, лучистые — сразу располагают к себе. Конечно, Фернандо ездил в Чили не из любопытства. Стоило ему попасть в поле зрения пиночетов-ской охранки, маскирующейся под благозвучным названием «Национальный информационный центр» — «Сентраль насьональ де информасьон»,— а на самом деле ни в чем не уступающей своей зловещей предшественнице ДИНА, и тогда не миновать ареста, застенков, пыток. А могли и просто убить, как уже убили многих товарищей. Фернандо показывает кипу газет и журналов, лежащих на столе. — Это я привез оттуда. Официальная пропаганда пытается уверить, что счастливее чилийцев никого нет. Абсолютная чушь! С каждым днем ширится борьба против режима Пиночета. Но понять, почему вопреки жесточайшему террору сопротивление народа становится все решительнее, почувствовать все это можно, лишь побывав там, в Чили. «БЕЗ БОРЬБЫ НЕТ ПЕРЕМЕН!» По приезде в родной Сантьяго Фернандо поселился в центре в недорогой гостинице на улице Кин-та-Нормаль, рекомендованной друзьями. Больше всего ему хотелось сразу же отправиться к отцу, которого не видел много лет. Но нужно было осмотреться, чтобы не подставить под удар ни его, ни себя. Поэтому первые дни Фернандо ограничивался неспешными прогулками по центральным улицам. Внешне здесь все выглядело так же, как и раньше. Зазывно сверкали витрины магазинов, соперничали свежевыкрашенными и подновленными фасадами здания банков и иностранных концернов. Можно было подумать, что процветание и впрямь снизошло на чилийскую столицу, если бы в уличной толпе то и дело не мелькали лотошники с какими-то жалкими поделками и не было такой массы праздно слоняющихся людей с изможденными лицами — безработных. Наконец, убедившись, что его личность ни у кого не вызвала особого интереса, в один из дней Фернандо сел в автобус, идущий в окраинный рабочий район Гран-Авени-да, где жил теперь отец. Пассажиров было мало, но он не удивился, поскольку знал, что после очередного повышения платы за проезд многие предпочитают ходить пешком. На какой-то из остановок в автобусе появился высокий, чуть сутуловатый мужчина в залатанных брюках, старом свитере и стоптанных ботинках. Он не спеша двигался по проходу, по очереди наклонялся к пассажирам и что-то тихо говорил. Прислушавшись, Фернандо понял, что речь идет о нескольких сентаво. Нет, он не нищий, а рабочий-строитель, всю жизнь возводил дома здесь, в Сантьяго. Только уже давно не может найти работу, а видеть, как дети голодают, нет сил. Мужчина смотрел прямо, спокойно, сохраняя непривычное для такой ситуации достоинство. Удивила Фернандо и реакция пассажиров: большинство выслушивали рассказ о бедственном положении с сочувственным вниманием и без лишних слов опускали в протянутую ладонь кто сколько сможет. Пройдя весь салон, мужчина остановился у двери и сдержанно поблагодарил за участие. Потом с горечью, смешанной с негодованием, добавил: ДОСЬЕ ПРЕСТШЛЕНШ ИШТЕРИАЛЩЩ fa W |
