Вокруг света 1986-02, страница 44

высокое пламя: не добившись сведений о партизанах, полицаи подожгли дом, заперев в нем хозяев. Но, видимо, было в жертве Нинелы и Эмиля что-то истинно святое: пожар от построек не переметнулся к лесу, хотя погода стояла сухая. Пламя лишь лизнуло можжевельник на опушке и успокоилось...

На скромном кладбище посреди гриниса — могила жены и мужа Пастаров. Их выследили на связи с партизанами. А место расстрела Бригиты и Язепа Богдановых отмечено зарубками на стволе сосны. Теперь здесь под деревом скромная плита с надписью. Сосна над плитой уже подросла, почти затянуло смолой памятную зарубку. Но память — она жива. О тех, кто верен до конца своему краю.

Валдис шагает широко, но неспешно.

— Самое главное — не допустить пожара,— говорит он.— В гринисе это большая беда. Однажды было... Считают, что виновника следовало искать на железной дороге Вент-спилс — Лиепая. Рельсы тянутся через окраину гриниса. Загорелось прямо у железнодорожного полотна. Хорошо, что потушили быстро, хотя без потерь не обошлось...

Но после этого случая, рассказывает Валдис, специалисты сделали вывод: чтобы беда не повторилась, кроме других мер безопасности, надо между сосен посадить лиственные деревья. Ту же березу. Правда, растет она здесь медленно, ствол дерева часто бывает перекручен. Но все же листва — заслон против огня.

Страшно подумать, что могло случиться в том пожаре... Могла погибнуть и удивительная для гриниса сосна, растущая вблизи бывшего хутора «Гулены»,— настоящая великанша среди карликовых собратьев, прихоть природы. Крона ее шумит на высоте пятнадцати метров, а окружность ствола достигает пяти метров. На это могучее дерево в гринисе покушался не только огонь. Часто набрасывается ветер. Ученые считают, что когда-то гринис был морским дном. Теперь соленые волны шумят неподалеку и напоминают о себе, особенно осенью, не только глухим рокотом, но и штормами. В такие ночи шумят вместе гринис и море. Будто вода собирается вернуться назад... После таких штормовых ночей Валдис Грунскис перво-наперво спешит к могучей сосне и облегченно вздыхает \— стоит! \

Жизнь Валдиса и Эмилии неразрывно связана с Гринями и гр.ини-сом. И хотя нет дня, чтобы в «Це-рини» не заглянули гости — служащие леспромхоза, ученые, студен-ты-биологи, соседи или даже заблудившиеся грибники, мало ли кто,— хотя в доме полно книг, газет и журналов, звучит голос радиоприемника, жители хутора чувствуют себя составной частью гриниса. Эмилия всю жизнь сажала лес, полола и пе

стовала плантации сосенного молодняка. Валдис знает в заповеднике каждый уголок, каждую просеку. Не сосчитать километров, которые он нашагал по гринису. Зимой — по частоте следов считая зверей. Весной — наблюдая действие дренажной системы и оберегая лес от огня. Работы хватает в любую пору.

Вот и сейчас: остановился рядом с елкой, под которой груда вылущенных шишек. Ясно, тут дятел лакомился. Если хорошенько присмотреться, то можно в кроне дерева разглядеть две сросшиеся ветки — между ними дятел закрепляет шишку и обрабатывает ее крепким клювом.

— Слышите, стучит,— голос у Валдиса озабоченный. Поясняет:— Если появилось много этих птиц, значит, расплодились вредители Вряд ли дятлы одни сумеют с ними справиться. Тут недалеко есть участок, где много трухлявых деревьев. Завтра осмотрю — не там ли рассадник...

Валдис Грунскис считает свой лес необыкновенным.

— Видите кустик? — спрашивает он, показывая на неприметное растение.— Да, неказист, похож на

побеги карликовой березы. Это восковница Тоже относится к охра няемым.

Я узнаю, что нераспустившиеся почки ее — обязательный компонент смеси, на которой настаивается знаменитый рижский бальзам. А если засушенную веточку с цветами положить в платяной шкаф, она отпугнет моль. За это качество зовут восковницу блошницей и большим багульником.

Валдис показывает на другой, тоже как будто неприметный прутик.

— Эту разновидность горечавки местные жители называют липой-лихорадкой.

Оказывается, ранней весной она спешит расцвести дурманно пахнущими красно-фиолетовыми цветами. Красота эта до обидного бестолковая: горечавка ядовита, и, если долго дышать ее запахом, заболит голова. Иногда ее цветы собирают люди, знающие премудрости народной медицины. Но цветы эти — будто сигнал весне в гринисе. Отгуляет

Валдис и Эмилия Грунскис — хранители заповедного гриниса.