Вокруг света 1986-03, страница 45

шторм мы пришли из Ростока. Но когда увидели оборванный стальной трос, два изодранных в клочья паруса, их традиционная сдержанность исчезла как дым.

На следующий день Дончо отправил в Болгарию радужную депешу. Она начиналась так: «Экипаж и яхта чудесны... Я уже верю в них...»

МЫС РОКА И ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

19 октября были на траверзе самой западной точки Старого Света. Мыс Рока... Звучит драматично и внушительно.

За мысом ветер окончательно затих, паруса беспомощно захлопали. Завели мотор и уже через два часа входили в залив Лиссабонского порта. Берег слева покрыт субтропической растительностью. Вода за бортом заметно теряла свою прозрачность: здесь смешивались воды океана и реки Тахо. У штурвала стоял Боби.

— Осторожно! — предупредил Дончо, разглядывая карту.— Мы уже близко от берега, а тут уйма мелей. Держи вплотную к мигалке. С левой стороны проход очень узкий.

Боби корректирует курс.

10щ<> 0;|||«1 ф0Т0Г|>;|фмН II» Mil МЯТЬ. < и р а н ;i iviuiuriui «Типмн».

Вокруг во всех направлениях сиу-ют рыбацкие лодки. Устье реки богато раками, и многочисленные пластиковые поплавки указывают на места опущенных на дно рыбацких снастей — верш. Только я подумал: а не лучше ли нам обойти их стороной, чтобы ненароком не зацепить винтом какой-нибудь из многочисленных тросов, как вдруг корпус яхты вздрогнул, выключили двигатель, и один из поплавков ринулся под киль. Двумя баграми аккуратно придержали его, дали задний ход и благополучно освободились. Наше счастье, что десяти миллиметровый капроновый трос не намотался на гребной винт. Медленно и осторожно выбрались из опасной зоны и пошли вперед.

Вскоре показался стройный силуэт моста имени 25-го Апреля. На фоне светлого неба вырисовывалась внушительная статуя Иисуса Христа. Слева, склонившись над волнами, будто нос галеры, возвышалась скульптурная композиция, сооруженная в честь плеяды великих португальских мореплавателей. Вдоль берега залива красовались дворцы и парки — пышное оформление фасада Лиссабона.

Наконец нашли небольшую пристань для яхт. Пришвартовались к большому катеру с двумя мощными двигателями. Кранцы скрипнули, и «Тивия» неподвижно застыла.

Солнце уже припекало основа

тельно. И тут я увидел на катере двоих моряков, орудовавших широкими кистями как заправские маляры. Испанский я немного знаю, и Мануэль, с которым я заговорил, выдал мне ворох ценных сведений. Он рассказал, что катер принадлежит богатому чиновнику банка — его боссу. Своей работой доволен, а ее в Лиссабоне найти трудно. Город неспокойный, цены на товары растут как хорошо поливаемое растение. Когда Мануэль узнал, что нам необходимо обменять немного валюты, вызвал из каюты паренька и попросил:

— Малыш, покажи сеньорам банк,— но потом, взглянув на кошелек, висевший на моем ремне, серьезно предупредил: — С этой штукой вечером по улицам Лиссабона не ходите. Убьют! Местные банды предпочитают нож. Bov видите! — и он закатал рукав рубашки. Чуть выше локтя краснел широкий шрам недавно зарубцевавшейся раны...

Забегая вперед, скажу, что в правоте Мануэля я самолично убедился спустя несколько дней. Однажды, часов в одиннадцать вечера, мне взбрело в голову побродить по Лижбоа — так португальцы называют свою столицу. Улицы были совершенно безлюдны, лишь стремительно проносились редкие машины и мотоциклы, да встретились несколько случайных шумных компаний перед ночными заведениями. Я