Вокруг света 1986-06, страница 40

В начале 1983 года Алан ненадолго вернулся во Францию и получил предложение от кинооператора Жерара Вьена подняться над пустыней на монгольфьере, воздушном шаре, и снимать Сахару с высоты птичьего полета.

— Вообще-то новое — это хорошо забытое старое,— одобрил идею аэронавт Дэни Клейе-Мар-рель.— Воздушные шары летали над Африкой еще в прошлом веке, но монгольфьеров в центре Сахары я что-то не припоминаю.

Через два месяца воздухоплаватели доставили все необходимое в пустыню. Увы, спешная подготовка выявила огрехи организации, а двухнедельная непогода, завершившаяся пыльной бурей, нанесла аэронавтам сокрушительное поражение. Алану удалось подняться в воздух только один раз, и этот необычный, томительно-беззвучный подъем околдовал его.

Следующая попытка состоялась через год, и подготовка была уже более солидной. Понадобилось четыре грузовика-вездехода, чтобы перевозить огромные оболочки двух воздушных шаров, корзины, баллоны с пропаном, мощные горелки и все остальное снаряжение.

Что делать — пересечь Сахару на воздушном шаре за один полет остается пока мечтой. Слишком капризны воздушные течения над территорией, которая больше всей европейской части СССР. Значит, надо везти оболочки от одной точки съемки к другой в кузовах автомобилей.

Каждый взлет монгольфьера — многоступенчатая операция. Сначала сильная струя холодного воздуха, гонимого вентилятором, должна расправить тонкую оболочку так, чтобы голубые языки газовых горелок ненароком не прожгли ее. А когда гигантский пузырь с наброшенной сеткой расправляется и набирает подъемную силу, надо уберечь пламя от случайных боковых порывов ветра, растягивать тент с наветренной стороны. А где она, наветренная, знает разве что Кель Эссуф — лукавый джинн, властвующий над ветром «со всех сторон». На этот раз Кель Эссуф был благосклонен к аэронавтам. Мелкие шалости — вроде того, чтобы протащить после посадки полупустую оболочку по острым камням, раздирая нейлон,— не в счет. И в конце концов, зачем взяты с собой швейные машинки? По ночам воздушные путешественники становятся портными, вот и все. В знак благодарности Кель Эссуфу Алан Себ так и назвал свой третий альбом фотографий Сахары именем ветра «со всех сторон».

Два воздушных шара экспедиции были разных размеров. Ярко-голу-бой — побольше, ярко-оранжевый — поменьше. Подъемной силы каждого шара хватало, чтобы поднять трех-четырех человек с фото- и киноаппаратурой.

Первый старт в Гардае. Жители, столпившись на площади у мечети, наблюдают технику отрыва монгольфьера от грешной земли.

Во всей Сахаре это единственное место, где дома выстроены не из кирпича, высушенного на солнце до стеклянного звона, а из прохладного камня, покрытого розоватой известкой. Аэронавты как на ладони видят жизнь внутренних двориков и плоских крыш, обычно скрытую от чужих глаз трехметровыми стенами. Кель Эссуф, словно Асмодей из «Хромого беса», открывает глазам воздухоплавателей внутренние дела жителей Гардаи...

Следующий подъем — в Эль-Го-леа. Рядом с этим городком в самом центре Северной Сахары вдруг открывается... нет, это не мираж: зеркало лазурной воды, озеро в пустыне. Увы, вода здесь солонее океанской. Рассол, а не вода, по берегам озера не приживется даже солончаковый кустарник — тамариск.

Потом подъем над Тимимуном — оазисом, деревья которого укрыты от палящего солнца за высокими, суживающимися кверху, вроде термитников, кольцевыми глиняными изгородями. Потом плато Тадема-ит — четыреста километров Дан-тового пейзажа: плоскость, покрытая черным от солей железа щебнем. Лаком пустыни называют этот ужасающий цвет. Водители не любят ездить через Тадемаит. Говорят, не потому, что вид странный, а потому, что щебень прокалывает шины. Кто знает, может быть, дело и впрямь в шинах, но объезд в триста километров тоже не хризантемами выложен, а щебнем, только серым...

И наконец, трехкилометровой высоты крыша в центре Сахары. Горы Ахаггара — головокружительные, нацеленные в небо шпили. Кажется, один порыв ветра — и острые ребра этих скал располосуют шар на клочья. Однако аэронавты знают нрав пустыни — ранним утром ветер стихает. Поэтому они поднимаются в воздух перед зарей.

С ВЕТРОМ САХАРЫ

Да уж, с ветром Сахары лучше далеко не улетать. Во всяком случае, воздушному шару трудно обойтись без автомобильных колес. А если двинуть колеса по ветру, точнее, двигать колеса ветром?

В 1977 году француз Арно де Розне поставил парус на доску, прикрепил к доске четыре колеса и получил гибридное транспортное средство, которому дал англоязычное название «спидсейл» — быстрый парус. Длина доски — полтора метра, площадь нейлонового паруса — шесть квадратных метров, получается весьма быстроходная сухопутная яхта. Мировой рекорд скорости спидсейла — почти семьдесят три километра в час.

Рекорд родился в начале 1985 года на втором чемпионате мира, когда 63 доски с яркими треугольными парусами расчертили солончак Шотт-Джерид в Тунисе. Мировые чемпионаты по спидсейлу проводятся у порога Сахары. Почему же не промчаться на окрыленных ветром колесах по самой пустыне?

В 1980 году тот же Арно де Розне пересек на спидсейле Сахару с севера на юг. Почти три тысячи километров летел он по ветру, следуя изгибам древней «дороги колесниц» — нынешней асфальтовой транссахарской магистрали.

А через три года Алан Барр решил пройти на спидсейлах по настоящей пустыне и выбрал для начала маршрут от города Алжир до оазиса Эль-Уэд.

На подготовку пятисоткилометрового рейда ушел год. Казалось, было продумано все: четверых участников похода на двух спидсейлах сопровождал полугрузовой «ленд-ровер», маршрут был выверен так, чтобы двигаться только по солончакам и глинистым сухим руслам.

Невесть откуда на трассе взялись движущиеся пески. Узкие и легкие спидсейлы проскакивали между наносами, а вездеход застревал...

Вот сжатая хроника путешестви>.

Самый медленный день. Двадцать семь раз пришлось вытаскивать из песка автомобиль повышенной проходимости. За сутки пройдено тридцать километров.

Самый быстрый день. Три часа слалома по насквозь просоленному каньону Эль-Аджила, а потом — лихая гонка по плотно слежавшимся дюнам, как по морским волнам на пиратских фелюгах. Пройдено 110 километров.

Самый веселый день. Сначала показалось, что наплывающий бесшумный караван — очередной мираж. И вдруг неторопливые верблюды, напуганные невероятным зрелищем ярчайших блестящих треугольных полотнищ, бегут врассыпную, роняя тюки...

И он же — самый гостеприимный день: день четырехчасового чаепития и обмена подарками с караванщиками.

Самый суровый день. Пыльная буря и разодранные паруса.

И наконец, самый счастливый день — финиш.

Может показаться, что спидсейл — самое новомодное из всех транспортных средств, пересекавших Сахару в последнее время. Увы, нет ничего нового под солнцем пустыни. Почти четыре тысячи лет назад, во времена, симметричные нашим относительно «нуля» в 1970 году до нашей эры, фараон Аменем-хет I, оказывается, изволил кататься по пустыне на парусной колеснице...

Вообще, похоже, что Сахара отвечает взаимностью тем, кто ее любит...