Вокруг света 1986-07, страница 46

«ХОРОШИЙ И ПОЛЕЗНЫЙ ПУТЕШЕСТВЕННИК»

Письма читателей — те же осколки, по которым нам надо восстанавливать картину целого — угадывать внутренний облик авторов, чтобы лучше, полнее и точнее ответить каждому.

С большим интересом читаю все номера вашего журнала. Я учусь в восьмом клас се. Люблю все школьные предметы, но предпочтение отдаю географии. Мечтаю стать путешественником. Посоветуйте, пожалуйста, куда надо поступить учиться и как себя подготовить, чтобы стать хорошим и полезным путе шественником.

А. Ростеванов, г. Степанаван

Что хочется сказать Аркадию? Хорошо, что тебя зовут дальние страны, но сей час нет такой профессии «путешественник».

Прозаические командировки и экспедиции — это работа, работа и еще раз работа. Путешествуют сегодня люди множества профессий: летчики и геологи, археологи и этнографы, моряки и журналисты, гидростроители v океанологи — всех не перечесть. Но передвижение по планете (и над ней) люди совмещают обязательно делом. Странники-созерца-тели остались на страницах книг.

«ВЫ ОБО МНЕ ПИСАЛИ»

Весточки от людей, про которых мы писали,— большая редкость: круговерть будней, все как-то не до писем в редакцию. А хотелось бы получать вести почаще. Такие, как, например, от И. Н. Сажина, о котором наш корреспондент Надир Сафи-ев писал дважды — в очерках «Острова залива Петра Великого» и «Вкус осеннего шиповника» (декабрь 1979 г. и апрель 1982 г.).

Уважаемая редакция! Пишет вам знакомый по Дальневосточному морскому заповеднику Игорь Сажин. Ваш журнал юбиляр — ему 125 лет. Поздравляю. Ждем от вас интересных приключенческих и познавательных статей.

Я работаю уже в другом месте — в Витимском государственном заповеднике — помощником лесничего. Наш горно-таежный заповедник хоть и суров, но красив. До БАМа от нас по сибирским масштабам рукой подать — сто километров. Зимой связь с Большой землей (хоть не на острове живем, но считай, что на острове) вертолетами, летом — еще и катером.

Площадь заповедника больше пяти тысяч квадрат

ных километров. Он разбит на три лесничества. Мое называется «Верхний Урях». Нас тут четверо на гигантское угодье. Что меня увлекло сюда? Да раз приехал, увидел — и присохло сердце. Горн*/е полноводные реки, водопа-дищи, каньоны, цветущие альпийские луга из лилии пенсильванской и рододендрона золотистого, темно-хвойная тайга, цирки и зубцы вершин Ко дара... Не устоял и уехал на три года из любимого привычного морского заповедника. А что оклад тут у меня почти на сто рублей меньше, ничего не попишешь.

К витимским суровым условиям потихоньку привыкаю, акклиматизируюсь. Регулярно, через день, хожу в горы — начали картировать северного оленя, обитающего на горно-мховых плато; разумеется, интересуют биотипы соболя и кабарги. Нагрузка в горах такая, что я, вроде мужчина крепкий, под конец работы едва на ногах держусь. Высоты небольшие — до полутора тысяч метров, зато зимой снег приходится, как правило, тропить самому. Но тяготы компенсируются красивейшими видами и отличным настроением. И виды замечаешь,

и настроение появляется в основном при спуске, когда можешь чуть отдышаться и расслабиться. Морозы, понятное дело, до пятидесяти. В принципе их можно пересиживать в тепле уютного кордона — такой вариант работы и инструкцией не запрещен. Только это не по мне. Чтобы не отупеть от глухомани и малолюдья, пишу дневник, зимой выправил лицензию — ходил с напарником охотиться на северного оленя, разумеется вне заповедника.

Лучший месяц здесь — июнь. Гнуса нет, альпийские луга одеваются в первоцветы. Это я с намеком — про июнь. Приглашаю сотрудников редакции в заповедник, не пожалеете.

Сейчас пишу письмо в одиночестве. Напарник — лесничий Володя Никитин — в отлучке, прилетит через пять дней. Он тоже из Приморья — занимался биологией амурского тигра. Остальные двое из нашей четверки — студенты-заочники, укатили на сессию. Сослуживцы — народ проверенный, спокойный, деловитый, случайных людей тутошняя жизнь не терпит. Климат и бескомфортица — хорошие ковщики характера.

И СПОРТ И НАУКА!

В журналах часто живописуют спуски ныряльщиков в подземные пещеры, заполненные водой. А я читала, что за последние пятнадцать лет в австралийских пещерах погибло несколько десятков аквалангистов. Во Флориде — двести сорок! Нужен ли такой жестокий спорт?

Л. -Азизова, г. Пушкино

Возле входа в каждую из десятков пещер на юге Австралии (так называемых «дыр», о которых мы писали в № 1 за 1985 г.) стоит щит