Вокруг света 1986-07, страница 44

Я обошел все музеи, но никто даже не слышал о выставке шарманок. Может, ее вообще не существует? Но Гогиа ясно сказал, что эти инструменты можно посмотреть в музее. Жаль, не спросил в каком.

Помогли мне в Министерстве культуры Грузинской ССР. И на следующий день я ехал в Государственный музей народных музыкальных инструментов. Он создан совсем недавно и начал свое существование со знаменитой коллекции шарманок, завещанной государству Аркадием Васильевичем Ревазишвили. Это был удивительный человек, известный не только в Грузии и других республиках, но и за рубежом. Более сорока лет собирал он шарманки и старинные музыкальные инструменты: чон-гури, диплипито, фисгармонии, музыкальные шкатулки...

— Вас интересуют только органы? — Вера Васильевна Аагидзе, директор Музея старинных музыкальных инструментов, встретила меня вопросом, в котором мне послышался упрек — органы назвал шарманками.

— В общем-то да, — смущенно ответил я и коротко рассказал ей о встрече со старым шарманщиком.— Но мне хотелось бы не только увидеть и услышать органы. Интересно познакомиться и с их историей.

— Хорошо,— улыбнулась Вера Васильевна.— О переносных органах можно рассказывать долго. Они появились в Грузии в 60-х годах прошлого столетия. Но инструмент ничуть не изменился и, мне кажется, нисколько не постарел. Когда-то его шутливо и ласково назвали шарманкой, по модной и любимой тогда песенке «Шарманте Катарине». В переводе с немецкого — прелестная...

В свое имение под Таганрогом граф, фамилию которого история не сохранила, наведывался нечасто, а если приезжал, то ненадолго. Однако весть о его приезде среди челяди всегда вызывала суматоху. Больше всех хлопот выпадало крепостному Архипу Пивоварову, талантливому музыканту-самородку и превосходному столяру. Горазд был Архип на выдумки для увеселения гостей господских.

Этим летом в один из ненастных дней, когда зарядили дожди, граф заехал в свое имение, возвращаясь из Франции. И сразу же послал за крепостным Пивоваровым.

— Подойди ближе, Архип,— приказал граф, а когда тот поспешно приблизился, со вздохом продолжил: — Купил я у французов музыкальный ящик — органом называется. Невелик по размерам, а играет лучше любых музыкантов. Да вот...

Граф подошел к полированному ящику из темного дерева. Сбоку у него торчала ручка, которую хозяин и повернул. Зал огласился хриплыми звуками.

— Слышал, Архип? — Он досадливо поморщился.— Расстроилась французская музыка за долгую дорогу. Орган — вещь тонкая, хрупкая,

и заплатил я за него дорого,— жаловался граф.— Исправить бы...

Но музыкальный ящик «исправился» сам через два дня. Как позже выяснилось, виной его «расстройства» оказалась сырость — дождливая погода. Прав был граф — слишком нежен инструмент. Однако он восхитил Пивоварова. Архип и руководитель оркестра из крепостных музыкантов Василий Чугунков заинтересовались органом. Когда граф вскоре уехал, они умолили управляющего дать им осмотреть «чудную» музыку. Познакомились и... решили сладить свой орган. Два года ушло на это, но их музыкальный ящик оказался звучнее заграничного. Потом сделали и второй. Заветной мечтой крепостных музыкантов стало испросить вольные и открыть свои мастерские. С большой неохотой, но граф все-таки отпустил их. Василий Чугунков обосновался в Ростове, где вскоре взял себе в подмастерья Алексея Сулеменко Архип Пивоваров уехал в Азов. Через некоторое время и он открывает мастерскую по изготовлению переносных органов.

Однажды, слушая хор в церкви, он обратил внимание на одного из певчих, мальчика лет десяти, голос которого выделялся чистотой и музыкальностью исполнения. После службы Архип Тарасович дождался его и выяснил: зовут паренька Иван Стененко, ему одиннадцать лет и он сирота.

— А я, Ваня, органный мастер. Если захочешь, возьму тебя к себе учеником. И жить будешь у меня. Согласен?..

Со временем Стененко и сам стал квалифицированным мастером и даже сумел получить музыкальное образование. А в 1895 году Пивоваров дарит своему талантливому ученику мастерскую. В то время Ивану не было и двадцати лет. Он перебирается в Нахичевань, как тогда назывался пригород Ростова-на-Дону, где открывает собственное дело...

В городе работали в основном три мастерские по изготовлению органов: Ивана Стененко, Алексея Су-лименко и Софронова. Но последний занимался преимущественно ремонтом и наладкой карусельных органов — самых простых по устройству, с минимальным набором мелодий,— а если и изготавливал, то не больше одной шарманки в год.

Самые высокохудожественные органы производились в мастерской Ивана Стененко — от малых переносных шарманок до концертных оркестрионов. На них исполнялись музыкальные произведения, написанные не только для духового оркестра, но и для симфонического. С органами Стененко не могли соперничать ни немецкие, ни швейцарские, ни французские или итальянские инструменты. Кроме мелодичности и чистоты звучания, их отличало еще и количество мелодий, «набитых на валики». На заграничных шарманках программа состояла из восьми-деся-ти, а на стененковских их было до

Задолго до праздника тбилисоба начинает к нему готовиться мастер Акоп Оганезович Китесов.