Вокруг света 1986-07, страница 58

— Здесь? Кто здесь?

Рази уже тянул Крони за руку вглубь, опрокидывая ящики. Сзади был топот и треск.

Рази протащил Крони в какую-то щель, сундучок застревал, и казалось, что кто-то его держит. Они бежали по узким каменным ходам, свалялись по темной скользкой лестнице, отсчитывая ребрами и локтями ступеньки, и оказались в переулке.

— Беги домой,— прошептал Рази.— Завтра у лавки Мосили.— Инженер пропал между домами.

Крони остался стоять. Он понимал, что нужно бежать, что здесь опасно, в любую секунду преследователи могут найти ход, которым они скрылись. Но Крони не знал, куда бежать. Он не успел сказать Рази, что опоздал вернуться со смены и не может идти домой, потому что там уже побывал квартальный.

Судьба в течение считанных часов переворачивала жизнь Крони вверх ногами. Он пережил ужас, когда боролся с крысиной стаей, он познал общение с привидением, в существование которого не верит ни один человек, он вернулся к людям и ощутил свою значимость среди других и тут же вновь оказался один.

На улице тихо. Горожане угомонились, заснули дети и перестали ругаться хозяйки. Скоро погасят верхние лампы, и тогда лишь воры и стражники будут бродить по переулкам.

Крони подхватил сундучок и вышел на улицу. Фонари, которые всегда казались такими тусклыми, светили ослепительно. Он старался идти не спеша, как усталый трубарь, возвращающийся с обхода. Хотя сам не мог бы сказать, устал или нет. Он был по ту сторону усталости.

— Стой,-— сказали ему в спину.

Сказали негромко, с уверенностью, что он не убежит. И Крони смог преодолеть стремление прыгнуть в сторону и бежать по узким переулкам, спрятаться в темном углу...

— Лицом к стене,— сказал тот же голос.— Упрись руками.

Крони не хотел выпускать из рук сундучка. Он поднял его.

— Сундук на землю.

Крони подчинился. Он стоял в неудобной позе, отставив ноги от стены и упираясь в нее ладонями. И он видел, как к сундуку протянулась рука. На рукаве были нашивки стражника.

Его привели в участок. Квартальный Ратни, толстая свинья с маленьким рылом, при виде его укоризненно покачал головой, изображая из себя ворчливого, но справедливого отца квартала.

— Ай-ай,— сказал он,— трубарь Крони. А ты что делал в такой плохой компании? Нет, не зря моя жена еще сегодня утром просила тебя наказать. Наказал бы я тебя и спас от тяжкого преступления.

— Куда его? — спросил стражник.

— Пускай пока посидит в камере,— сказал Ратни.

Полицейский толкнул Крони в спину, и тот рухнул на

каменный пол камеры, полной стонов, вздохов, приглушенных голосов. Чей-то знакомый голос, но никак не угадать кто, кричал:

— Это ошибка!'Выпустите меня немедленно! Я буду жаловаться!

Решетка взвизгнула, возвращаясь на место. Шаги стражников угасли за ярким четырехугольником двери в дежурку.

— Кто здесь? — спросил Крони, стоя на коленях.

— А ты кто?

— Это ты, Сухорукий? — прошептал Крони.— Это я, трубарь.

— Не знаю трубаря,— ответил голос Сухорукого.

И навстречу поднялся глухой голос, словно из пещеры:

— Правильно, здесь никто друг друга не знает. Странно, что вас не научили этому раньше.

Говорил старик. Крони узнал его. Значит, и старик попался. Слова его были правильными.

— Я никого не знаю,— сказал Крони.

Никто не ответил, но Крони почувствовал, что старика поняли и остальные.

— И я ничего не знаю,— раздался голос. Крони узнал школяра.— Я шел к знакомой девушке и потерял дорогу. Меня ждут дома. Мой папа — начальник шахты.

— Он ко мне шел,— отозвалась растрепанная девчонка, что открывала дверь.— Он меня любит.

Ярким светом брызнул в лицо открывшийся проем двери, и черный силуэт стражника появился на пороге.

— Трубарь Крони, выходи.

Фонарь начал шарить по лицам.

— Эй, квартальный,— позвал стражник.— Покажи нам своего трубаря. Что-то он стесняется выйти.

Ратни хмыкнул, и его толстая туша заслонила дверь.

Тогда Крони поднялся и сказал:

— Я трубарь. Заснул я. Простите, господин квартальный.

— Он непростой трубарь, господин Спел,— сказал Ратни.— Если вы заглянете в число черных отметок, которые я ставлю против его имени в регистре, вы познаете всю глубину моих подозрений.

Крони подумал, что, пока он дремал в камере, квартальный высыпал в регистр весь свой запас черных отметок.

— Ясно, квартальный,— сказал стражник Спел. Он отступил в сторону, чтобы Крони мог пройти, и оказалось, что он высок, одного роста с трубарем, правда, поуже в плечах, зато у него была хорошо отмытая голубая кожа и длинное, узкое лицо с маленьким мягким ртом.

— Ну вот, трубарь, ты и попался,— сказал стражник совсем весело и показал белые, хорошие зубы.

— Не понимаю я,— сказал Крони,— шел по улице, домой шел...

— Придется нам, трубарь, вместе прогуляться,— сказал стражник.— С сундучком. Там у тебя такое, чего даже квартальный никогда не видел. Чудеса, да и только.

— Если вы о сундучке, то все это я нашел в туннеле...

— Поторапливайся,— обрезал стражник.

Идти было недалеко. Почти напротив квартального участка в скале была замаскирована стальная дверь. Трубарь знал о ней и даже как-то выходил к шахте специального лифта, когда там была поломка. Но обычно простых трубарей туда не пускали. У тайной стражи были свои ремонтники. Спел открыл лифт ключом, висевшим у него на шее.

«Хоть не по своей воле, но побываю там»,— подумал Крони, и, будто угадав его мысли, Спел сказал:

— Так бы никогда тебе наверх не попасть, трубарь вонючий. Благодари Тайную Стражу.

Крони сказал:

— Благодарю нижайше.

И тут же получил по шее.

Лифт несся вверх быстро, почти не скрипел, и дверь в нем отворилась тоже без привычного скрипа.

У выхода уже ждал еще один стражник. В чистой форме и блестящих башмаках. Он поклонился господину Спелу. Они быстро пошли вдоль пустынной улицы, устланной квадратными плитками — белыми и голубыми. Улица была подметена, и двери домов темнели на фоне покрашенных в светлую краску гладких фасадов, далеко выступающих из скалы.

Крони провели в третий дом от лифта, где было много света и лампы прикрыты матовыми колпаками.

Спел втолкнул Крони в приемную и остановил перед большой высокой двустворчатой дверью.

— Можно? — спросил он, заглядывая туда.

— Вводи,— ответил низкий голос.

За обширным, с комнату Крони, столом сидел маленький, но очень широкий человек. Главной чертой его лица был выпуклый нависающий лоб, который, казалось, выдавил наружу глаза, и они, голубые и очень светлые, совсем без ресниц, были будто приклеены снаружи. Редкие волосы были расчесаны посередине, и от человека веяло Порядком. На нем был черный мундир, простой, как тога жреца.

Продолжение следует