Вокруг света 1986-11, страница 60

Крони послал двух рабочих посмотреть, можно ли подняться по служебной лестнице. Неизвестно, удастся ли еще раз лифту прорваться так низко — ведь на пути его другие уровни, и на каждом толпы перепуганных людей ждут спасения. Он знал, что до шестого яруса далеко и лестницы, которыми редко пользовались, пришли во многих местах в негодность. Но пока не вернулись посланные на разведку, он не пускал людей к лестнице — на улицах стояла кромешная тьма, кое-где разрываемая лишь светильниками, вынесенными из домов.

Гюнтер Янц шел по шестому ярусу, толкая перед собой тележку с ремонтным пластом в баке и распылителем. Пласт затвердевал почти мгновенно и заполнял пеной любое отверстие. За спиной был ранец со взрывчаткой. Минут через пять Гюнтер остановился на развилке туннелей.

Наверху Макс склонился над локатором, пытаясь разобраться в тусклой сетке зеленых линий-туннелей.

— Идешь правильно,— сказал он.

— Вижу человека,— ответил Гюнтер.

Человек выбежал из широкого туннеля. Он налетел на тележку, зажмурил от боли единственный глаз, метнулся к стене и, перебирая по ней руками, побежал дальше.

Через сто шагов Гюнтер увидел, как по углублению в центре пола журчит растущий на глазах ручеек воды.

Следопыт уже понял, что взрыв еще не до конца разрушил перемычку, но вернее всего, это случится через несколько минут. Значит, у него был шанс хотя бы отсрочить катастрофу.

Воды прибавилось, и подошвы башмаков заскользили по мокрому камню.

Туннель неожиданно расширился и превратился в зал старого водозаборника. Дальнюю стену пересекала трещина, и струи воды из нее били с такой силой, что пролетали через весь зал, разбивались о противоположную стену. Вода под ногами бурлила и закручивалась водоворотами. Гюнтер мрачно поглядел на трещину и пробормотал:

— Боюсь не справиться.

Тележка качнулась, и гигант ее с трудом удержал. Вода доставала теперь до колен.

Гюнтер включил распылитель. Пена встречалась со струями воды и разлеталась, застывая на лету.

Наконец первые клочья пены приклеились к стене, превращаясь в светлые комья и вздуваясь, как пузыри под напором струй.

Лифт застрял у верхних ярусов. Станчо висел над ним на проводах, рискуя получить смертельный удар током, и пытался надежнее переключить его управление на свою, верхнюю станцию. В лифте плакали дети, и стражник, который управлял клетью, ругал снизу Станчо, которого считал одним из электриков. Макс Белый помогал роботам растаскивать камни, оставшиеся после взрыва верхнего прохода, и мостить пологий выход. Круминьш дежурил у экранов, поддерживая связь с теми, кто был внизу, и проклинал судьбу, не дающую ему права броситься к темному провалу.

Вернулся один из людей, посланных Крони по лестнице.

— Лестницу можно расчистить,— доложил он.— Только не знаю, на сколько уровней.

Гюнтер упорно держал распылитель, и пена постепенно заваливала зал. Вдруг распылитель пискнул и дернулся в его руке. Пена кончилась.

— Все,— произнес Гюнтер.

Половина зала была набита застывшей пеной, и вода словно потеряла часть своей злости. Пена плотнела и вздрагивала, как будто кто-то с той стороны размеренно бил по ней тяжелым молотом.

— Маленькая передышка. Пластырь на тонущем фрегате,— невесело пошутил Гюнтер.— Надо взрывать туннель.

Следопыт оставил тележку и побежал назад. Через несколько десятков шагов, в том месте, где потолок навис особенно низко, он вытащил заряды, потом начал аккуратно и методично приклеивать их по периметру туннеля, словно впереди у него была вечность.

Круминьш с тоской смотрел на часы, но ничего не сказал вслух: вмешиваться было нельзя. Он только подумал — какое счастье, что Макс Белый крошит вездеходом дорогу к госпиталю и ничего не слышит. Они с Гюн-тером проработали рядом двадцать лет.

И тут раздался грохот: пластырь, лопнув, разорвался на множество клочков.

Гюнтер бросился на землю и в то же мгновение привел все заряды в действие.

Он успел в полной темноте увидеть стену рычащей воды, несущую впереди себя клочья разорванного пластыря. Успел увидеть, как, преграждая путь воде, рушится потолок туннеля, смыкаются стены...

— Пошли первые люди,— передал Круминьш Крони, а затем переключился на госпиталь и спросил Аниту: — У тебя готово к приему?

— Ты с ума сошел! — воскликнула Анита.— Погоди немного.

— Я не могу остановить людей и попросить их остаться под землей, потому что у тебя не все готово.

— Ты меня неправильно понял,— смутилась Анита.— Просто я растерялась. Как там дела у других?

— Все нормально,— ответил сухо Круминьш, потому что она спрашивала о Гюнтере, а он не мог сказать ей о нем.

Наташа смотрела в широкую яму. Дождь мерно сыпался сверху, и девушка подумала о том, что нет солнца, а значит, оно не будет слепить людей, которые никогда его не видели.

В глубине появились человеческие лица.

Это было странное и жуткое зрелище.

Наташа и Кира стояли на верху наклонного хода, который уходил метров на десять вниз, к площадке, куда Станчо провел первую партию беженцев. Люди эти — в основном женщины и дети — остановились, сбились в кучку, испугавшись этого незнакомого, холодного и слишком белого света.

Эта сцена тянулась бесконечно долго. Может быть, минуту или больше. Никто не двигался. И люди снизу смотрели на две фигурки в обтягивающих гладких комбинезонах, что силуэтами вырисовывались на фоне светлого пятна.

Тогда, чтобы нарушить это оцепенение, Кирочка сбежала вниз, приблизилась к кучке людей и протянула руку к растрепанной и страшно грязной девочке в громадных, прикрученных проволокой башмаках и в обрывках серой тряпки на бедрах.

Девочка смотрела внимательно и серьезно. Вдруг ее паучья ручка потянулась к Кирочке и уютно утонула в теплой ладони.

— Пошли,— сказала Кирочка и чуть потянула за руку.

Девочка нерешительно оглянулась. Все остальные смотрели на нее, как будто от ее следующего шага зависела их жизнь.

Девочка пошла за Кирочкой. Остальные сделали один шаг, как будто общий — движение прошло по всей группе.

Они не смели обогнать Киру с девочкой. И боялись отстать от них. С каждым шагом становилось все светлее, люди стали оглядываться друг на друга и удивляться тому, что видят, потому что они никогда еще не видели своих соседей при свете дня.

Наташа стояла в растерянности и наконец, когда мимо прошла последняя женщина, таща за руку мальчишку, Наташа рванулась к ней, чтобы помочь, но женщина отпрянула. Наташа замерла и тут же услышала снизу знакомый голос:

— Это ты, Наташа? Не убегай от меня, не оставляй на произвол судьбы в этом подземном царстве.

— Ой,— вскрикнула Наташа с облегчением.— Ты опять фиглярничаешь, Така.

Такаси вел следующую группу. Люди шли, держась за руки, длинной цепочкой, словно слепцы, и первым в цепочке был Такаси. Им пришлось пройти несколько верхних, пустых и темных уровней, лишь фонарь Такаси служил им ориентиром.