Вокруг света 1986-11, страница 59

57

— Говорит Гера Спел. Я говорю по поручению моего отца. Совет Директоров приказывает...

Мокрица очень хотел жить. Он метнулся к стене. Стена была сложена из неровных каменных глыб. Ее, видно, соорудил сам Лемень. Мокрица бился о ту же стену, о которую, но с другой стороны, бился совсем недавно трубарь Крони.

Он вытащил одну глыбу, она была тяжелой, и Мокрица с натугой покатил ее в сторону надвигавшихся привидений. Они расступились и снова замерли.

Вода может заполнять бесконечные коридоры долго, день, второй, и он успеет наверх и снова обманет всех. Он будет жить, потому что он не может умереть. Умирают слабые — умирают Лемени и Спелы.

Он прополз на животе сквозь дыру в камнях и вывалился на пол следующего помещения, ушиб локти, но фонарь чудом уцелел. Мокрица с облегчением ощутил движение воздуха и понял, что он в Городе Предков.

И в луче фонаря он внезапно увидел крысиные морды. Десятки хищниц располагались полукругом, словно собрались со всех концов подземелья, чтобы приветствовать его выход. И если бы Крони мог видеть эту сцену, последнюю в жизни Мокрицы, он бы подумал, что за неделю крысы, проводившие его до той стены, так и не сдвинулись с места. Но крысы пришли сюда недавно, потому что знали: человек закончит бег по туннелям здесь...

Такаси искал Мокрицу, чтобы задержать его.

Он пришел в опустевший дом Стражи, заглянул в кабинет Мокрицы, увидел камеры пыток, зашел в архив, где хранились карточки на каждого жителя города, и даже заглянул в спальню. Мокрицы нигде не было.

— Мы расширили выход из подземелья,— сообщил ему Круминьш.— Теперь здесь дыра метров в десять. Скоро будем готовы к приему людей

— Как обстановка? — спросил Такаси, направляясь к выходу из логова Мокрицы.

— Обстановка? — Наташа старалась говорить весело и беззаботно, чтобы скрыть страх за Такаси.— Анита разбивает лазарет.

— А почему ты не там?

— Мы с Кирочкой остались здесь. Будем принимать беженцев и отводить их в безопасное место.

— Понимаю,— сказал Такаси. И он не посмел сказать ей, что хочет, чтобы она держалась подальше от подземелья.

— Гюнтер ушел вниз на шестой уровень, к прорыву,— продолжала Наташа.— И Станчо ушел. Знаешь, все просто проваливаются под землю, а мне страшно за вас.

— Я спускаюсь к ним,— сказал Такасу.

— Ты ничем не поможешь. Спроси у Круминьша.

— Крони,— перебил ее голос Круминьша.— У вас нет воды?

— По стенам лифтовой шахты текут ручейки. Но это бывает, если прорвет трубу,— услышал Такаси ответ.

В эти минуты Крони поднимался в лифте с энергетиками.

— Мы остановились,— неожиданно сказал Крони,— тут много детей и женшин. Их не успевают вывозить. Придется выйти.

— Эх, Крони,— бросил в сердцах Круминьш.— Ты так нужен наверху!

Перед ним на экране была сцена, запечатленная телепередатчиком Крони: лифтовая площадка и женские руки, царапающие решетку, чтобы остановить лифт — единственное звено между жизнью и смертью. Решетка отодвинулась, и обнаружились сумятица тел и лес поднятых рук — колеблющаяся картина ада, освещенная слишком ярким лучом прожектора. Прожектор покачивался под напором толпы, и два дюжих электрика с трудом отталкивали людей от единственного источника света. Затем Крони повернулся, глазок на его груди взглянул назад — на медленно уползающее вверх изрезанное вертикальными полосами решетки светлое пятно лифта.

Круминьш понимал, что Крони оказался в западне нижнего, самого бедного, самого переполненного народом уровня подземного города.

Рисунки Б. ИОНАИТИСА