Вокруг света 1986-12, страница 41

Тысячелетний платан. Чинар Низами.

Оказывается, на далеком острове Кос в Эгейском море растет настоящий патриарх среди деревьев — ему 2300 лет. Другой — еще старше и больше, почти с двенадцатиэтажный дом, а крона в окружности—100 метров. Он возвышается в долине Бую-кдере у Босфора. Недавно азербайджанские ученые определили возраст другого долгожителя, что растет в Мартунинском районе республики: ему оказалось две тысячи лет. Корни этого платана питает родник; за сутки гигант забирает из земли около пяти кубометров воды. Мар-тунинский платан, как утверждают специалисты,— старейший на территории нашей страны. Вообще у нас платаны встречаются в Средней Азии, на юге Украины, на Черноморском побережье Кавказа, в южном Закавказье... Восточный платан занесен в Красную книгу. Чтобы спасти этот реликт от исчезновения, на юге Азербайджана создан Басутчай-ский платановый заповедник, а в Армении — Шикахохский.

...Я слышу голос Шарифа. он рассказывает историю города, но кажется, говорит само дерево: это от легкого ветерка шелестят листья. Как будто вспоминают, как в клубах пыли мчались монголо-татарские орды на Гянджу. Как остановились у села Келаил: дорогу им перегородил чинар. Он был один — как лес. Кинулись наземь вражеские воины. И тот, кто вел их, тоже на колени пал. А потом, не проронив ни слова, поднялся чернее тучи, сел на коня, ударил плеткою что было силы и поскакал в сторону от чудо-дерева. За ним в ужасе и страхе отступило и его войско...

Так говорит легенда, что живет в Гяндже-Кировабаде, вблизи величавой горы Кяпаз, совсем рядом с прекрасным озером Гекгёль

КАЛИТКА БОЛЬШОГО ДВОРА

Мало кто видел платан поверженным. Вот и дал народ ему еще одно имя — «бессмертный». Ни жечь, ни рубить его нельзя было. Настоями из кожуры платана лечили раны, мазями из свежих плодов избавлялись от разных заболеваний. Даже прикосновение к дереву уже считалось полезным, приносящим удачу.

Лучшей похвалой считалось, если говорили: «Гордый, как чинар», «Сильный, словно чинар». А если упрекали в зазнайстве или наставляли, то спрашивали: «Ты сколько чинаров вырастил, что так невежливо разговариваешь?»

Редко кто имел свой чинар у дома. Но в селах чинары росли. Это место считалось особым. Ни курить, ни мусорить, ни браниться там не смели. Если сложный вопрос решался, аксакалы под чинарами собирались.

...Мы сидим в саду у дома № 15 по улице Комсомольской города Мин-гечаура. Я в гостях у шофера Консула Велиева. Это необычное имя — «Консул» — дал ему уважаемый в их селе Оджак столетний аксакал

Мамедали. «Нужным стране человеком твой сын будет, дорогой Замир,— взяв младенца на руки, сказал мудрец отцу,— как наш чинар...»

Не ошибся седобородый Мамедали: Консул — ныне уважаемый гражданин города, рабочий человек, водит КамАЗ. Вместе с отцом каждое утро спешат на работу семеро его детей.

От ветки того чинара, у которого дали имя Велиеву, выросло в саду Консула новое дерево.

— Скажи, какие у тебя традиции, и я скажу, сколь силен и славен твой народ. Эти слова древних мудрецов мы всегда помним.— Консул бережно провел ладонью по стволу чинара и продолжал: — У нас, Велиевых, от деда Гюльмамеда пошло — сажать чинары у родного дома, слово чинару давать...

Отец посвятил Консула в эту традицию осенью 1947 года, после случая у переправы на речке Алиджан-чай. Никто из колхозников, и среди них сын, не захотел войти в холодную воду, когда арбы с хлопком к берегу подошли. Отец бригадиром был, коммунистом. И первым в воду вошел...

На другой день отец стоял у чинара в наглаженной гимнастерке при всех орденах и медалях, две золотые и одна красная ленточки на груди — два тяжелых и легкое ранения. Сын знал, зачем отец привел его сюда. «Буду смелым! Слово даю, чинар»,— сдвинув брови, сказал он. В тот день Консул срезал ветку чинара и посадил у дома.

А был в жизни Консула и такой случай.

...От ворот предприятия до самого дома бригадира Велиева они шли молча. Слесарь Гамид не поднимал головы, у него не прошли еще обида и стыд. За дверью, откуда только что вышли, никто из товарищей по работе не поверил его обещаниям. Только Велиев сказал: «Я поручусь за Гамида».

Хозяин открыл калитку во двор, пригласил войти Гамида.

— Садись,— указал он на ковер под чинаром. Подали армуды с душистым чаем, сласти, мед. Гамид заметил, что в его стаканчике ароматного напитка чуть меньше. Это знак особого уважения к гостю. В груди защемило... Консул сказал: «Когда мне бывает трудно или если ошибусь, я прихожу под чинар. Так делали мой отец и мой дед. Побудь и ты наедине с чинаром...» И Консул ушел.

Шелестели широкие листья над головой, и наверное, в первый раз в жизни Гамид чувствовал каждым своим нервом, что он и все вокруг — это одно целое...

— Я тоже могу посадить чинар у своего дома? — спросил Гамид Консула, когда тот вернулся.

— Конечно! — не сдерживая радости, ответил Велиев.

Баку — Шеки — Кировабад — Мингечау р— Москва