Вокруг света 1986-12, страница 42
Яг. ■ НИКОЛАИ БАЛАЕВ ВРЕМЯ ТАЯНИЯ СНЕГОВ НАРУШИТЕЛИ РЕЖИМА В феврале разразился южак, и не местный, холодный, который часто срывается с окрестных гор, а могучий, сырой и теплый, посланный в замороженные северные просторы Тихим океаном. Температура в течение суток поднялась от минус сорока трех до плюс четырех. Ветер тряс дом, забивал дым обратно в печную трубу, дергал дверь в сенях, стремясь оборвать крючок из трехмиллиметровой проволоки. А когда он стих и образовалась даже не тишина, а какая-то абсолютная звуковая пустота, мы явственно услышали с улицы: — Цив-цив! Живые голоса! Они звучали мелодично и нежно, как согретые дыханием серебряные колокольчики. Мы замерли и только поглядывали друг на друга недоверчиво. Мол, после такой круговерти всякое может почудиться. — Птички прилетели! — радостно объявил сын.— Пуночки! — Какая-то мистика,— не поверил я.— Февраль, Заполярье, тундра... — Троим померещиться не может,— сказала жена. Потрогав входную дверь, мы кое-как спихнули с крыльца свежий сугроб и увидели на темном снегу белую пуночку. Она посмотрела на нас и весело выкрикнула: — Цив! — Здрасьте вам!—сказала жена. — Ци-тив! — крикнула вторая пуночка с крыши дома, а еще одна, с печной трубы над баней, завершила приветствие: — Цив-цив! — Я первый угадал! — закричал сын.— Надо их покормить. — Конечно,— сказал я. Пуночки прожили на Рымыркэне два дня. Потом вновь потекли с севера по долинам морозные туманы, на третье утро птицы исчезли Сын вздыхал весь день, да и нам стало как-то неуютно. Повеяло весной, а впереди еще почти половина зимы... По вечерам мы долго гадали, откуда они взялись, эти птицы. На зиму пуночки откочевывают из тундры в таежные места, все об этом знают. Но ближайшие леса находились от нас в сотнях километров, за пустынными нагорьями и замороженными цепями гор Анадырского хребта. Может, их принес южак? В доме был ветромер, и отдельные порывы мы замерили: сорок пять метров в секунду! Конечно, такой ветер легко унесет крохотную пичугу. Но для этого надо застать ее врасплох, «выковырнуть» из леса, а это не так просто. Да потом еше нести сотни километров горными закоулками, где всегда найдется тихий закуток для желающего спрятаться. А тут ветер унес сразу трех птиц и не разметал их в пути? Нет, так не бывает. — Они прилетели проверить, как мы тут зимуем,— сказал сын.— Может, помочь чем надо или, может, обрадовать, что скоро весна... В дальнейшем мы увидели, что версия сына была ближе всего к ис тине. Пуночки, оказывается, любят ветер. Позже, в апреле, а потом и в сентябре, мы заметили, что во время пурги их охватывает веселое возбуждение. Живут себе парами, или — осенью — семьями, но стоит дунуть ветру — быстро собираются в стаи. Из стай по очереди, словно хвастаясь друг перед другом, ныряют в сильные порывы, с торжествующими криками носятся на волнах ветра, и по их движениям можно наблюдать, как скручиваются, взмывают и опадают пласты летящего воздуха. В пургу они из нежных птах превращаются в бесстрашных буревестников. Может быть, и полет со скоростью сорока метров в секунду из лесов через хребет — ужасно интересная прогулка. И назад они улетели с первыми порывами северного ветра, когда Ледовитый океан в вечном своем споре с Великим бросился стирать следы набега соперника на его исконные владения. На крыльях холодного ветра путешественницы наверняка благополучно добрались до дома в лесах. Вот уж, поди, было рассказов! Пуночки всеми любимы на Крайнем Севере. И, наверное, в первую очередь за то, что являются вестниками весны. В апреле, буквально через несколько дней после их прилета, несмотря на мороз под тридцать и жесткие ветры, мы вдруг заметили первый признак весны: начал лучиться снег. Снежинки неожиданно превращались в призмы, и каждая принималась излучать колючий лучик своего цвета. Люди 40 |
