Вокруг света 1986-12, страница 45
Итуит широко открыл глаза, вытянул шею и от избытка чувств приоткрыл клюв. Как прекрасна необычайная гостья! — Это лебедь, да? — не отрываясь от бинокля, прошептал сын. — Нет, это гусыня с острова Врангеля,— сказал я.— Раньше белые гуси жили по всему северу Чукотки, а теперь только на острове сохранились. — А почему? Рисунки В. ЕСАУЛОВА головой, словно благодаря за спасение, и направилась к берегу. — А сама-то величава, выступает, будто пава! — восхищенно вспомнила жена. — Пава! —сказал сын. Так принесенная последней весенней пургой гостья получила официальное имя, необходимое для регистрации в Рымыркэнской домовой книге-дневнике. Гусыня выбралась на берег и пошла в кустарник и дальше, на кочки пушицы, уже заросшие густой мо- — Гать-гать-гать! — позвала из гнезда Галя. Итуит привычно шагнул на голос, но завороженный взгляд его был словно привязан к Паве, и он остановился. Подруга повторила призыв, Итуит закрутил головой, резко крикнул: «Г-гак!» — и решительно направился к Паве. Та окончила обед и, устало потряхиваясь, выбирала местечко для отдыха. Итуит подошел, вытянул шею, захлопал крыльями и закричал: — Га! Га-га! Потом вытянулся вверх, словно — Были слишком доверчивы. Сын помолчал и задал логичный и по-детски прямой вопрос: — Значит, нельзя доверять слишком? — Нет, почему же? — ответил я.— Надо только уметь видеть, кто и насколько заслуживает доверия. — Вот именно,— сказала жена.— Надо уметь... Гусыня сложила крылья, вытянула шею в сторону Итуита, покивала лодой зеленью. Среди кочек бурыми пятнами ветвился голубичник, и кое-где на его ветках висели сморщенные прошлогодние ягоды, а по каменистым плешинам чернели полированные бисерины старой шикши. Гусыня долго расхаживала по тундре и отъедалась после голодовки, а Итуит устроился посреди небольшого бугорка с кустиками шиповника и посматривал вокруг, а в основном — на Паву. струнка, и похлопал крыльями себя в грудь... — Нет, вы посмотрите — расшаркался! — удивилась жена.— И правда петух! Домой иди, семья ждет! Но он не пошел, хотя Пава и не приняла его ухаживаний. Она даже, как мы поняли, пристыдила Итуита, вытянув шею и покричав: «Гу-гу-гу!» Потом уложила голову на спину и уснула. Но и теперь гусак не |
