Вокруг света 1987-01, страница 25

К моему удивлению, оказалось, что Бабьих «моря» здесь два. Некоторые говорят, что больше. Одно из них то, к которому я стремился,— обширный и мелководный залив. По преданию, эта губа стала Бабьим Морем неспроста. «Море» это было рыбным, и на промысел сюда ходили женщины и дети. Кормить-то семью надо, пока мужчины промышляют где-то за тридевять земель. Когда явится кормилец и явится ли? Коль возвернется, так не придется ли за долги его расплачиваться рыбой, добытой нелегким трудом в этом Бабьем Море? Вот и ставили рыбные тони да коптильни, сети и невода настораживали сноровистые поморки с малыми детьми. Потому и возвращались бородатые и просоленные морем мужи не к пустым очагам, а к семейной чаше, пусть и неполной...

Другое «море» — совсем малое — есть на острове Лодейном, в вершине Кандалакшского залива. Это всего лишь озерцо, к тому же солоноватое: с моря вода в приливы сочится. Ходи себе, лови рыбу чем хочешь — никуда она не уйдет. А остров мал да приземист. И рядом такие же островки, и до берега, до дома,— рукой подать. Потому озерцо тоже Бабьим Морем прозвали. По мелкости, значит, по недальности. Мужик объявится в таком месте — засмеют бабы. Вот и весь сказ, а поклониться тем поморкам совсем не грех. Родительницами да кормилицами были...

К ночи, когда после долгой непогоды над Великим показалось солнце,

я вышел на берег пролива у биостанции. Под стальным стеблем похожего на ромашку ветряка, на самом берегу, был свой, местный глядень со старым деревянным крестом и, конечно же, с видом на пролив, заповедный остров и уходящую к востоку гладь моря. А на западе, за невысоким мысом Великого, начинался пролив, ведущий в Бабье Море.

В урочный час, чтобы поспеть к попутному сливу на Городецком пороге, я прощаюсь с биостанцией. Налегая на весла, рассматривал первозданные берега Великого и с каждым поворотом чувствовал, как отлив увлекает меня в воронку Бабьего Моря. А вот и сам порог. Правильнее его назвать бы переливом: местные жители слегка склонны преувеличивать все в лучшую, большую или страшную сторону. Пронесшись над порогом, лодка очутилась в южном конце обширного бассейна. Это и было Бабье Море. Справа на мыску я увидел крошечный плавпричал. И вот уже меня встречает Петр Григорьевич Губичев — лесник Городецкого кордона.

— Какой тут глядень,— в ответ на мои расспросы Губичев только головой покачал.— Глядень, верно, на матерой земле должен быть. Оттуда и порог, и само море видно лучше. Море обходить будете — острова не тревожьте. Гаги там нынче хорошо за-гнездились.

Это уже напутствие для нас троих. Дело в том, что здесь по договору с заповедником работала группа подводников-аквалангистов клуба «Оке

ан» при МВТУ имени Баумана. С руководителем группы Александром Роговым и его помощником Александром Аристарховым мы и намеревались совершить «кругосветку» по Бабьему Морю и заодно испытать лодку с полной нагрузкой.

Часа через два, когда все уже ощутили усталость от работы на веслах, мы обнаружили на западном берегу моря высокий лесистый мыс. Здесь в прошлом наверняка могли стоять избы. Остатки строений, если они и были, стерло время и густая поросль сосняка. Не будь этого леса на самом мысу, усеянном крупными валунами, глядень был бы отменным.

Мы долго стояли на новоявленном глядене, вбирая в память безмолвную гладь Бабьего Моря с грибками-островками. Казалось, за этими мысами, островами, за каждым прибрежным кустиком и травинкой все живое нетерпеливо ожидало нашего ухода... На дальнем, северном конце «моря» мы поставили парус и тихо скользили близ странных луд и островков, остро чувствуя запах хвои и медовый настой цветущих трав.

— Скажи-ка мне, Бабье Море,— неслышно спросил я все безмятежное пространство,— давно ли ты видело парус на своем просторе? Где твои карбасы и шитики? Где твои славные рыбачки, давшие тебе это дивное имя?..

Мыс Картеш — пролив Великая Салма — Бабье

Море

23

терпеть... Воду цвета кофе черпали из ямки-колодца, в котором плавали кусочки коры и листья, и Александр удивлялся, как при таких условиях мы еще получаем хоть какое-то изображение.

В основном выходили вполне приличные пленки, но на некоторых вместо снимков пустыми глазницами белели загубленные кадры, и, увы, это была не вина обработки. Нередко отказывали затворы наших доро

гостоящих аппаратов, выпускаемых киевским заводом «Арсенал». И если бы это случалось только в последней поездке! Досадно и горько говорить о таких вещах, но ведь подготовка к экспедиции идет заранее, первое погружение ждешь иногда по нескольку месяцев, везешь за тридевять земель дорогой и, судя по рекламе, первоклассный фотоаппарат, а в результате — загубленные кадры! Я выговорился здесь разом, за многие годы и, к сожалению, отмечаю, что у меня не было ни одной экспедиции, в которой бы аппараты типа «Салют» не подводили.

После завершения работ на Бабьем Море мы перебазировались на морскую сторону острова Великого, к кордону Лобаниха. Здесь, в проливе Великая Салма, наши новички смогли познакомиться с настоящими морскими глубинами, живым дыханием Беломорья. Погружения в этот раз были разведочными: основные работы здесь Андрей запланировал на будущий год.

Ныряя у .скал Кони, отвесно уходящих в прозрачную голубую воду, мы, ветераны, старались уступить молодым очередь при погружении, заряженный воздухом акваланг или разведанное интересное местечко. Дело в том, что с воздухом на Лоба-нихе у нас было туго: громоздкую

компрессорную установку мы вынуждены были оставить на Городецком кордоне, а закачанные баллоны привозил Андрей на моторке.

Новички-аквалангисты не покидали подводный мир добровольно; Ко-нопатов строго следил за временем их пребывания в воде и только удивлялся, вытаскивая каждого почти силком на поверхность: при проверке оставшегося давления в акваланге оказывалось, что у всех оно было на пределе. Мы знали, что дышать на глубине при таких параметрах еще можно, но дело это уже «тугое».

Самый активный из молодых — Юрий Карманов,— вынырнув при последнем погружении, сказал: «Наконец-то настоящее море увидел, уезжать не хочется...» И, упаковывая снаряжение, он уже строил планы следующей поездки.

Наша группа уезжала, многим ребятам надо было проходить практику — их ждали заводы и институты, а на смену нам уже готовилась приехать вторая, а за ней и третья группы аквалангистов. Андрею Телегину предстояло хлопотное и суматошное время встреч, напряженной работы и, наконец, подведение первых итогов обследования Бабьего Моря.

Остров Великий