Вокруг света 1987-01, страница 49

Калахари

жары и изголодавшемуся дозорному сойти с поста — его стремглав заменяет следующий доброволец. От утомительной службы избавлены только больные, не выползающие из нор, да ненадолго — ждущие приплода или детные самки.

По наблюдениям Макдональда, профессиональных часовых у сури-кат нет. Правда, есть особо охочие до караульной службы. В одной группе чаще других в караул ходили Рваное Плечо и Пятнистая Шея (биолог научился различать особи и всех наделил кличками). Оба неугомонно выискивали точки повыше, с наилучшим обзором. Но сурика-ты — никудышные лазальщики по деревьям. Выше, выше, ветки все тоньше, бух вниз — визга не оберешься! Отряхнулся — и снова наверх. Выше, выше — и опять на песке... Легко ли устоять столбиком на ветке, которую раскачивает ветер?

Надо вспомнить, что до последнего времени считалось, что земляные человечки после охоты любят попечься на солнышке, замерев на задних лапах. Это то же, что говорить про караульного, будто он для своего удовольствия топчет снег. Сытые сурикаты нежатся и играют исключительно в тени.

Жарким полднем под сенью дерева или скал жизнь зверьков выглядит идиллической до приторности: дело в том, что внутри группы никогда не бывает драк. Льву, гиене, волку приходится когтями и клыками отстаивать свое место в строгой иерархии прайда или стаи. У сурикат при самом пристальном наблюдении не удалось выделить постоянного вожака. Но в каждом деле есть лидер: один ловчее находит корм, другой — шустрейший дозорный, третий — мастак следить за молодью, четвертый верховодит в бою с шакалом.

Во время отдыха земляных человечков каких только игр они не затевают... Вот самцы танцуют на

задних лапках, помахивая передними — точь-в-точь боксерский матч, да еще с позволением противникам кусаться! Лжесхватка с лжеукусами заканчивается обоюдным и одновременным нокдауном: зверьки с визгом делают полусальто назад, плюхаются спинками на мягкий песок.

Вот и коронный номер: пять-шесть зверьков взбегают друг на друга, а последний вскакивает на верхний ярус и с озабоченной миной обозревает окрестности...

Вечером — а никакой тяжелый день не мешает сурикатам перед сном поласкаться — изъявления дружбы повторяются. Засыпают они тесной группой, положив мордочки друг на друга.

Общительность сурикат простирается до дружбы с земляными белками. Они сооружают общие с колонией белок подземные ходы, ходят в гости, играют. Межвидовая дружба — большая редкость. Но лишь ближайшие соседки находятся под запретом: ведь сурикаты любят белок и в кулинарном отношении. На посторонних белок сурикаты охотятся совместно с другими приятелями — желтыми мангустами.

Но как же столь милые в отношениях друг с другом, столь общительные и игривые сурикаты преображаются при виде недругов! Взрослый зверек покрыт ужасающим количеством шрамов, а по рисункам рубцов на мордочке и теле исследователь мог легко различать особи.

Вот почему определение «группа» для сообщества сурикат вяловато. Скорее подходит небиологическое: ватага, банда, шайка.

Крупных хищников дружные сурикаты обегают десятой дорогой. Что до врагов помельче, они выбирают лучший способ защиты — нападение. Заподозрив налетчика в недобрых намерениях, зверьки норовят отпугнуть его подальше — для профилактики. И понятно: колония с малышами не очень поворотлива и при незапланированном отступлении наверняка недосчитается дозорного, который пятится позади всех.

Завидев, к примеру, низко летящего ястреба, сурикаты с угрожающим визгом, почти лаем, лавиной катятся за ним — подпрыгивают и норовят хоть символически цапнуть грозные когти. Вот тебе и земляные человечки, похожие на сусликов!

Вообразить сусликов, которые гоняют по полю лисицу, невозможно. А сурикатам шумнуть из кустов и сотню метров гнать большеухую лисицу, степного кота или даже чеп-рачного шакала — обычное дело.

Макдональд раз наблюдал типичную сценку. Мышкующий шакал выскочил из-за купы кустов — и застыл. Прямо перед ним амфитеатром — дюжина зазевавшихся сурикат. Двенадцать пар глаз вперились в него, двенадцать спин выгнулись, двенадцать хвостов встали

шомполами. Шакал для суриката — ходячая смерть. Но до спасительных подземных ходов — метров сорок, и, оскалив клыки, встопорщив шерсть, сурикаты сбились в единый «таран», шкурка к шкурке — вроде боевой «свиньи» у рыцарей-крестоносцев. Впереди самый грозный и жилистый самец, если позволено так назвать существо, которое впору в карман упрятать. В следующее мгновение сурикаты всем скопом несутся на противника. Ошарашенный было вначале шакал, однако, не отступает. Вся дюжина тормозит и подкатывается к его задним лапам. Шакал в ярости закружился на месте, сурикаты слаженно заходили к нему в тыл. И вот уже всей ватагой мчатся они след в след за постыдно убегающим здоровенным хищником. У храбрости сурикат есть предел — через полсотни метров ватага останавливается и совсем не победно улепетывает. Два самца медлят в арьергарде, прикрывая триумфальное отступление... Зато сколько эмоций дома у нор, меж камней! Писк, фырканье объятия! Земляные человечки и манерой