Вокруг света 1987-02, страница 11

всем. Килограмм хлеба стоит рабочему нескольких дней труда — и это в стране, издавна славившейся высокими урожаями. Уровень безработицы в последнее время не растет, кажется, только потому, что поднялся уже до наивысшего предела. Индейцам же приходится, естественно, хуже всех: национальные и этнические меньшинства в капиталистических государствах всегда в таком положении.

Арауканы живут в основном в сельской местности, причем земли под резервации им в свое время предусмотрительно выделили там, где почва похуже, а урожаи, соответственно, пониже. В городах же мапуче подвергаются завуалирован-ной дискриминации со стороны потомков конкистадоров. Да, самой настоящей дискриминации: чилийская буржуазия чтит имена лишь тех индейских вождей, которые давно исчезли с лица земли, а к индейцам-современникам относится с большим высокомерием. Вот так и получается, что безработица среди мапуче куда выше, чем в среднем по стране, а жизненный уровень куда ниже. Сказанного достаточно, чтобы понять: в современном чилийском обществе мапуче относятся к числу угнетаемых групп.

...Америку испанцы завоевывали ради золота. Его находили в ацтекской и инкской империях, на островах Карибского моря. Выпрашивали, выманивали, отнимали золото. За ним отправлялись в дерзкие экспедиции. Чили завоевали именно так: один из командиров Писарро, Педро де Вальдивия, с отрядом людей преодолел горные кручи и враждебность индейцев и, алчущий чужого богатства, захватил для Испании новую страну.

Индейцы — особенно мапуче, наиболее развитая этническая группа,— были свободолюбивы и воинственны. Увы, они не смогли долго сопротивляться колонизаторам: военная техника арауканов даже по сравнению с инкской и ацтекской выглядела отсталой, так что завоевание Чили прошло для Вальдивии относительно гладко. Правда, в мифологии индейцев, нё в пример ацтекам, не нашлось места для легенды о предстоящем пришествии бога — бородатого белого человека. Кто подсчитает, во сколько раз этот миф увеличил боевую мощь подразделений Кортеса? Серьезных внутренних розней арауканы тоже не знали (Писарро без усобицы между инками вряд ли смог бы столь легко покорить процветающую империю). Да и перед лошадьми конкистадоров отнюдь не испытывали благоговейного трепета. Но все это — факторы, которым пришлось вступить в действие несколько позже.

В Чили испанцы нашли золото. Немного, всего Несколько золотоносных россыпей. И сразу же индейцы, еще недавно бывшие помехой на пути колонизации, стали жизнен

но важным элементом насильно создаваемой испанцами социально-экономической системы: им предстояло, надрываясь, добывать для при-- шельцев драгоценный металл. Так и случилось — гордых и свободолюбивых заставили работать на приисках. И копилась ненависть...

Когда чаша гнева переполнилась, индейцы восстали. Далеко на юге они осадили форт Тукапель, бесстрашно бросились на штурм и были отбиты с большими потерями. Новый приступ индейцы отложили до вечера, и это дало командиру гарнизона возможность увести свой отряд под покровом ночи от неминуемого уничтожения.

Начало восстания не обнадеживало: поражения испанцам нанести не удалось. Более того — в своих железных доспехах захватчики казались индейцам почти неуязвимыми. И тогда воины мапуче собрались на совет — решать, что делать дальше. В главном были все согласны — борьбу с поработителями прекращать нельзя. Но вот как победить непобедимых!

— Братья! Я знаю, как одержать верх над захватчиками!

Голос был по-юношески звонок. И не знаком никому из вождей.

— Мы должны понять: испанцы — смертны. И кони их — только животные, они уязвимы .для стрел и копий. И в жару лошади не~ могут долго скакать, им нужна передышка. Я это-знаю.

Вот она — зацепка. Упоминание о лошадях подсказало вождям имя говорившего.

— Это Алонсо,— разъяснил кто-то.— Мальчиком он был захвачен испанцами, обращен ими в свою веру, сменил имя и последние годы ухаживал за лошадьми белого вождя. Месяц назад бежал, вернулся к нам.

Юноша объяснил свой план предстоящего сражения. В нем было учтено почти все — численный перевес мапуче, рельеф местности, скорость течения реки, психология конкистадоров... Предложение Алонсо было настолько убедительным, что семнадцатилетнего воина провозгласили после совета верховным вождем мапуче, вручив ему власть над всей армией. Тогда же он отказался от имени, данного ему испанцами, и попросил, чтобы его звали по-индейски: Лаутаро.

В назначенный судьбой час карательный отряд под командованием самого Вальдивии подвергся нападению из засады и был уничтожен. Завоеватель Чили попал в плен. А лучше бы ему пасть на поле боя: пленные в этой войне долго не жили — не кто иной, как сами испанцы, подали тому пример, уничтожив при отступлении из Тукапеля всех захваченных индейцев. Свидетельства хронистов в отношении смерти Вальдивии расходятся. По одной версии, ему залили в глотку расплавленное золото, по другой — попросту замучили до смерти. Как

бы то ни было, достоверно известно: конец предводителя конкистадоров был тяжелым.

Лаутаро с войском двинулся на север. Близ Консепсьона его атаковал еще один отряд испанцев, но тоже был разбит.

Творилось нечто небывалое для Латинской Америки XVI века. В те времена правилом были победоносные для горстки конкистадоров сражения со множеством индейцев. В Новом Свете испанцы были непобедимы повсеместно. Но вот на краю континента не столь уж многочисленные мапуче, которые до того с трудом вели борьбу против инкских отрядов, с успехом отстаивали свою независимость...

Испанцам все же удалось нанести поражение Лаутаро. Отрубленную голову индейского вождя с торжеством демонстрировали в Сантьяго. Полагали, наверное, что теперь-то сопротивление мапуче прекратится и вся страна окажется в руках конкистадоров. Но на смену павшему вождю появились другие — Каупо-ликан, Коло-Коло, Льентур... Мапуче на удивление быстро освоили огнестрельное оружие и научились верховой езде.

Шли десятилетия, и испанцам стало ясно: они могут разбить мапуче в одном сражении, но победить их в принципе не в состоянии. И тогда конкистадоры отступили. За ними осталась северная и центральная часть Чили, за арауканами — юг (от реки Био-Био до предела распространения влажных лиственных лесов). Местность между реками Био-Био и Мауле фактически стала «ничейной землей»: вообще-то здесь селились колонисты, но и отряды мапуче были тут постоянными, хотя и незваными гостями.

Для колонизаторов жить бок о бок с непокоренным народом означало постоянную «угрозу с юга». Но это не шло ни в какое сравнение с главным: туземцы, дикари остались непобежденными. Сначала было недоумение, злость, потом досада, стыд за недостаточное воинское умение, оплошности... И лишь затем пришло понимание, а с ним уважение. Пожалуй, лучше всех его выразил Альфонсо де Эрсилья, сам воевавший против арауканов в XVI веке: «Не было на свете короля, которому подчинился бы этот гордый свободный народ, не было страны, могущей похвастать тем, что ногой наступила на него... Он всегда оставался свободным, непокоренным, неустрашимым; исповедуя свободу, он ходил с гордо поднятой головой».

Шли годы, они складывались в десятилетия, десятилетия — в века. Да£но уже была захвачена и «освоена» вся Латинская Америка, даже те ее участки, которые не сулили быстрой наживы. Давно уже отряды воинов и колонистов закрепились на земле Северной Америки. Повсюду европейцы сталкивались с индейцами и неизменно в конечном сче