Вокруг света 1987-04, страница 5

Вокруг света 1987-04, страница 5

Мамасалы дождался, пока его ребята рассядутся в автобусе, последним залез сам. Стащил с головы каску, вытер пот со лба. Август стоял знойный, столбик термометра, оставленный как-то на солнцепеке, подпрыгнул до предельной отметки. А здесь, на голых, выветренных склонах, негде ни от солнца спрятаться, ни от жаркого, иссушающего ветра укрыться. К тому же ветер гнал пыль, бросая песок в глаза, мешая работать.

Колонна из десяти автобусов, сбавляя газ на особо опасных участках дороги, ходко шла к Кара-Кулю. Пристроив какой-то ящик вместо сто-

На строительстве Таш-Кумырской гидростанции. Кубанычбег Рахманкулов прораб проходчиков горных склонов.

нию Владимир Аксенов. Поначалу он обучал своих ребят азам альпинизма, а потом и в профессионалы стал выводить. Сабиров до этого занимался борьбой, так что крепость в руках и ногах была. Страшно, конечно, поначалу было, но ничего — и к высоте привык, и к немалым физическим нагрузкам, которые выпадали порой на его долю. Как это случилось, например, зимой семьдесят четвертого — семьдесят пятого года, когда Мамасалы, тогда уже бригадир, тянул со своими ребятами провод на горе Тегерек. Да разве только там выковывался характер бригадира? А участок Айры-Таш, где расстояние между опорами до километра, а то и поболе... К тому же снега было по горло. Места лавиноопасные. И, видно, до конца жизни незаживающей

ла, ребята из бригады Сабирова застучали костяшками домино, а сам Мамасалы, устало откинувшись на запыленное сиденье, смотрел в окно на бирюзовую кипень воды. О чем думает, что вспоминает сейчас этот человек, лауреат премии Ленинского комсомола Киргизии, которого в двадцать девять лет избрали депутатом Верховного Совета республики, а потом и СССР?

Может, о том, как шестнадцатилетним пареньком, прочитав в газете о строительстве Токтогульской ГЭС, он добрался в ущелье Джаз-Кечуу, где только-только закладывался будущий город энергетиков Киргизии, и попросился, чтобы его взяли на стройку. Мамасалы говорил мне, что его отец Сабир долгое время не мог понять, как он мог решиться на такое. Однако решился — и приняли его рабочим.

Трудно ли было? Конечно, нелегко. Он вырос в горах, может, оттого и приметил шустрого, крепко сбитого паренька инструктор по скалолаза

травмой останется гибель бульдозериста под лавиной...

Лентой стелился по правую руку Нарын, а сзади осталась пропыленная, солнцем прожженная Таш-Ку-мырская ГЭС, строители которой выходили на финишную прямую.

Дорога вильнула, и на крутом изломе, внизу, у самой реки, показалась старенькая юрта, подле которой паслось несколько овец, а чуть поодаль, чутко насторожив уши, стоял на крутом взгорке тонконогий жеребец. У откинутого полога копошились трое мальчишек, а чуть в стороне, у огня, занималась стряпней женщина.

Я увидел, как Мамасалы невольно вздохнул. Его детство тоже прошло в юрте, на отгонных пастбищах, где он вместе с братьями и сестрами помогал отцу пасти колхозные отары. А детей в их семье было ни много ни мало — восемь человек. И сколько таких вот детей чабанов, как Мамасалы Сабиров, трудятся сейчас на Таш-Кумырской ГЭС! Взять хотя

бы того же Эркетая Жапаркулова, о котором мне рассказывал Мамасалы и с которым мне удалось познакомиться вчера вечером.

...Мы стояли с Сабировым около управленческого корпуса, когда к нам подошел плечистый, плотно сбитый парень в спецовке и о чем-то по-киргизски спросил Мамасалы. Тот ответил, потом повернулся ко мне, сказал:

— Знакомьтесь, тот самый Жа-паркулов, который со своей бригадой грозится обогнать мою.— И увидев, что парень засмущался, добавил, улыбнувшись: — Ничего, Эркетай. Плох тот учитель, который не мечтает, чтобы его обошли ученики.

Эркетай Жапаркулов молод, но густые волосы уже слегка тронуты сединой. Впрочем, для своих ребят в бригаде он — ветеран. Еще бы, строил Курпсайскую ГЭС.

Уже потом, разговорившись, я узнал судьбу Эркетая. Судьбу, удивительно типичную для молодых гидростроителей-киргизов. Недаром, видно, кто-то назвал университетом молодых национальных кадров Нижне-Нарынский гидрокаскад. Мать и отец Эркетая, колхозники, думали, что и сын пойдет по их стопам, как здесь было принято исстари. А он закончил десятилетку, поступил в техникум, отслужил в армии, работал такелажником в шахте. И буквально с первого колышка — на Курпсай-ской ГЭС.

Здесь его наставником стал бригадир Евгений Смирнов. Он-то и посоветовал Эркетаю идти учиться на сварщика. Правда, курсы были вечерние, и надо было изучать теорию и познавать практику, когда от усталости не разгибалась спина, деревенели ноги — в то время Эркетай уже работал в бригаде Мамасалы, и были это далеко не легкие дни.

— Мы как раз передвигали тогда опоры ЛЭП, которые должны были попасть под затопление,— вспоминал те дни Сабиров.

И сейчас, когда едешь от Кара-Куля к Курпсайской ГЭС, эти опоры, словно сторожевые башни, горделиво возвышаются на обрывистых скалах, у подножия которых замедлил свой бег Нарын. И трудно даже вообразить, как, каким образом могла небольшая комсомольско-молодежная бригада парней, даже обученных ска-лолазному делу, размонтировать их на прежнем месте и поднять сюда, на крутые выступы. Это потом уже на помощь пришли вертолеты, а поначалу буквально все, до последнего болтика, поднимали в рюкзаках на скалы Мамасалы Сабиров, Эркетай Жапаркулов и их товарищи по бригаде.

— А потом меня как-то вызвали в управление,— продолжал вспоминать Мамасалы,— спросили, кого бы я мог рекомендовать из ребят для