Вокруг света 1987-11, страница 64

ДЖОНКА НА ПЛАВУ

Джонка — грузовой парусник. Но правильнее было бы назвать ее — циновочник. Ведь на бамбуковые рейки натянуты четырехугольной формы паруса из циновок — пусть огромных и сработанных по более сложной технологии, но все же почти таких, как дома на полу. Джонка — судно очень домашнее, уютное. А каким ему еще быть, когда на нем живут семьями? В конце прошлого века энциклопедии сообщали: «Джонки располагаются правильными линиями, кварталами вдоль больших рек в Юго-Восточной Азии и составляют как бы продолжения городов. В Кантоне на них живут восемьдесят тысяч человек, в Гонконге — двенадцать тысяч». Для бедноты плавучий дом был единственным прибежищем. В пору расцвета парусного флота грузоподъемность торговых джонок доходила до шестисот тонн, а военные джонки грозили берегам пушками. Художники малевали на бортах целые картины — горы, облака, драконы. Каждое суденышко имело свое лицо.

Казалось бы, пора джонке кануть в прошлое — и как дому, и как виду транспорта. Но последние десять лет показывают, что джонка идет прямым курсом в XXI век, не собирается ошвартовываться в музеях. В эпоху экономии горючего старое китайское судно, легкое на ходу, с малой осадкой, пришлось ко двору. И пока изобретатели ладят паруса на теплоходы и танкеры, отдают их во власть компьютеров, чтобы быть на уровне электронного века, все большее количество джонок, выносливых, как кули, которых они помнят, привычно снуют от пристани к пристани по крупнейшим рекам Юго-Восточной Азии.

«И НА ДУДЕ ИГРЕЦ...»

Профессия этого человека — преподаватель истории в Оксфорде, хобби — игра на трубе, но к этому надо добавить, что и руки у него золотые. Из такого сочетания профессии и умений может родиться — как легко догадаться — специалист по истории музыки, а точнее — по старинным музыкальным инструментам. Таковым и является англичанин Кристофер Монк. Тридцать с лишним лет назад Монк сделал свой первый корнет — инструмент, переживший пик популярности между 1450 и 1750 годами. Вскоре преподаватель понял, что изготовил не тот музыкальный инструмент, который делался много веков назад, а его позднейшую модификацию. Пришлось снова искать давнишние чертежи, самому изготавливать орудия труда забытого ремесла. Однако, правильность своей работы Монк проверял с помощью... современного рентгеновского аппарата. Сейчас он при поддержке нескольких энтузиастов организовал мастерскую, выпускающую в год по тысяче старинных корнетов и по пятьдесят серпентов.

Последнее увлечение Монка — орг&ны XVIII века, хотя он с горечью признает, что именно они вытеснили популярную до того игру на серпенте. «Многие первостатейные композиторы сочиняли мелодии для серпентов,— говорит Монк.— Жаль, если эта музыка останется пылиться в архивах». Чтобы этого не случилось, музыкант-историк и ездит по стране с концертами. И хотя из-за странного вида инструментов Монка прозвали «заклинателем змей», его выступления собирают полные залы.

В ЖМУРКИ С ГРИЗЛИ

Неужели это новый шаг в эволюции медведей-гризли, и они научились использовать лоскутки материи, брошенные туристами,

чтобы лучше дремалось? Нет, сон гризли, запечатленный на фотографии, искусственный, и он вызван стрелой-шприцем со снотворным.

Грозное имя гризли — «рычащий, огрызающийся» — не спасло зверей от браконьеров и наступления человека на их исконную среду обитания. Сегодня в США осталось меньше тысячи этих медведей — каждая особь на счету.

Для того, чтобы исследовать зверя в природе, мало только выследить медведя, подойти поближе, чтобы метко выстрелить в него снотворным,— зверь этот могуч, и потому можно легко ошибиться в дозе. Ведь в тот момент, когда биологи будут по зубам определять его возраст, проводить обмеры тела, он может проснуться и...

На такой непредвиденный случай зверю заранее завязывают глаза: хоть несколько секунд будет в запасе у ученых — пока медведь спросонья и сослепу разберется, что к чему. Вот и приходится играть в жмурки с медведем.

МУЗЕЙ ОДНОЙ ОТКРЫТКИ

Необычная коллекция хранится в музее часов в Вуппертале (ФРГ). Она состоит из 3500 открыток, изображающих один и тот же пейзаж. Главная особенность заключается в том, что открытки присланы со всех концов Земли и украшены марками многих стран. Каждому гостю музея служители вручают чистую открытку с просьбой выслать ее обратно после возвращения на родину.

ЛУЧ — РАЗ В ПОЛГОДА

Каждый год двадцатого октября и двадцатого февраля в храмовом комплексе Абу-Симбел (АРЕ) собираются ученые и студенты, специалисты и просто любители древности. Они ждут в высеченном в скале храме Рамзеса II, возвышающемся над водами озера Насер, когда солнечный луч осветит лицо статуи фараона. Потом луч переходит на другие фигуры, расположенные в глубине храма. Проникая в помещение по искусно высеченным каналам и освещая по очереди каждую из фигур, солнечный луч перемещается на алтарь, где в далекие времена была установлена священная лодка бога Ра. И так — каждые полгода.

Не только туристов, но и ученых-египтологов и архитекторов поражает мастерство древних строителей, вычисливших с точностью до миллиметра толщину стен, угол наклона сложной системы ходов, пропускающих свет в глубь храма.

62