Вокруг света 1987-12, страница 23

бы то ни было привлекательности, очарования — это каменное море без границ и ничего больше».

В Берлине учился в университете Карл Маркс. Здесь отбывал воинскую повинность молодой Фридрих Энгельс. Город рабочих кварталов превратился в конце XIX века в центр социал-демократического движения.

...По мостовой движется демонстрация рабочих. Блузы, кепки. Над колоннами лозунги: «Твой главный враг — в твоей стране!», «Из русской искры возгорится немецкое пламя!» После октября 1917 года революционное движение в Германии достигло своего апогея. Наконец 9 ноября 1918 года Карл Либкнехт возвестил с балкона замка Гогенцол-лернов о победе революции. Сегодня исторический портал замка украшает здание Государственного совета ГДР.

Всего через два месяца Карл Либкнехт и Роза Люксембург были злодейски убиты контрреволюционерами. Поджог рейхстага и костры из книг, речи фюрера под фанатичный рев толпы и тяжкая поступь солдатских сапог — таков Берлин 30—40-х годов, пока фашизм не рухнул в мае 1945-го под ударами Красной Армии. Знамя Победы — над рейхстагом.

...В процессии появляется новая платформа. Груды развалин. Женщины в косынках, повязанных в узел надо лбом, с молотками и лопатами в руках разбирают битый кирпич. За

четыре года с берлинских улиц было убрано пять миллионов кубических метров строительного мусора. Часть камня вновь пошла в дело, а основную массу свезли в парки Пренцлау-эр Берг и Фридрихсхайн, где из них насыпали искусственные горы. Зимой их покрывает снег, и юные берлинцы, катаясь с них на лыжах или на санках, не задумываются о том, что под ногами у них — перемолотое мельницей истории прошлое города.

Собственно говоря, еще не все руины исчезли со столичных улиц. В назидание потомкам чернеют изгрызенные войной фасады на улице К. Либкнехта. До недавнего времени так выглядел и квартал в самом центре города, неподалеку от Дворца республики, пока шесть лет назад не было решено вернуть первоначальный облик самой древней постройке Берлина — церкви Николайкирхе, а заодно и реконструировать прилегающий квартал.

Конечно, Берлин лишен готической строгости Эрфурта, ярмарочной живости Лейпцига, театральности Веймара или средневековой запутанности Мей сена.

Берлин — столица, и этим все сказано. И туристы, фланирующие от Бранденбургских ворот до Карл-Маркс-аллее, нисколько не ошибаются, утверждая, что он официален, подтянут и деловит. Немногие уцелевшие в войну здания в центре попали в окружение домов постройки

50—60-х годов с присущей им простотой линий и силуэтов. И некоторым однообразием. Именно такой стиль был тогда в моде. К тому же строить свою столицу молодой Германской Демократической Республике надо было быстро.

В Берлине теперь интенсивно реконструируют старый жилой фонд. В «жилых казармах» сносят часть построек во дворах, и на месте узких дворовых шахт появляются детские площадки, полные солнца и воздуха. Многие берлинцы, не желающие выезжать из центра, ждут, пока реконструкция дойдет до них.

Хотя бы вот — мои друзья: Лутц — инженер и Кони — врач. У них двое детей. Живут в трехкомнатной просторной квартире в старом доме в районе Шёневайде. Все здесь близко: Лутцу до работы пять минут хода, тут же детский сад, школа и универсам. А до «Алекса» — Александерплац — 15 минут езды на «эсбане» — наземной электричке. Когда им предложили четырехкомнатную квартиру в новом районе Марцан на окраине Берлина, они, взвесив все, отказались. Конечно, зимой надоедает каждый день топить печку, но обещали скоро провести газ, и на этом все неудобства кончатся.

А пока значительная часть берлинских домов отапливается брикетированным бурым углем. От него и специфический запах, особенно в ненастную погоду, и контрастное соче