Вокруг света 1989-05, страница 25

Вокруг света 1989-05, страница 25

сапоги — один сапог был виден. Когда потянул за ногу, то понял, что я жив, отрыл меня и унес в катакомбы, где были санитарные подразделения. И вот, я полагаю, что, когда санитары меня раздевали, а я был без сознания, возможно, и вытряхнули мой медальон или же выбросили вместе с обмундированием. Выйдя из санчасти, я получил новое обмундирование. Видимо, такие случаи редко бывают, когда документ погибает, а человек остается жив.

П. Г. Давыденко, пос. Доваторовка Черняховского района Калининградской области

БЫЛА ЛИ ОШИБКА В ФАМИЛИИ?

Уважаемая редакция!

Прочитала в № 12 за 1987 год очерк «Командир подземного гарнизона». И вот с тех пор неспокойно мое сердце. Не идет ли речь о моем дяде? В очерке упомянут погибший в Аджи-мушкайских каменоломнях неизвестный офицер, по словам участника обороны каменоломен С. Д. Рыкуно-ва, лейтенант Лозинский. Но так как офицера с такой фамилией найти не могут, то я подумала, что фамилия могла быть Логозинский. Уж очень похожа судьба погибшего с ЯгуНо-вым неизвестного и моего дяди.

Логозинский Василий Прокофье-вич, 1907 года рождения. Уроженец села Краснополье Кадиевского района Ворошиловградской области. По профессии шахтер-забойщик. Был высокого роста, белявый, красивый. Действительную службу отслужил на флоте. В 1941 году ушел на фронт. Первый год он воевал в Севастополе, но последние письма пришли из Керчи. В 1942 году получили извещение — пропал без вести.

Р. А. Гончар, г. Брянка Ворошиловградской обл.

Уважаемая Раиса Андреевна!

О Вашем дяде Логозинском В. П. в нашей картотеке сведений нет. Я составляю ее много лет. В основном в ней значатся пропавшие без вести в районе Керчи. Уверен, что убитый вместе с Ягуновым П. М. офицер — не Ваш дядя. По ряду данных, тот был командиром и к тому же пехотинцем. В. П. Логозинский мог воевать в Керчи в мае 1942 года. Там, кроме сухопутных, были и морские части и учреждения. По воспоминаниям местных жителей, моряки некоторое время вели оборону Малых Аджимушкайских каменоломен. В этом месте раскопки еще Не велись. Но для успешного поиска необходимо знать если не номер воинской части, то хотя бы полевой почты.

В. В. Абрамов, полковник запаса, кандидат исторических наук

ПИСЬМО НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА

Всегда с нетерпением жду ваших публикаций из истории минувшей Великой Отечественной. Судьбы солдат, защищавших нашу Родину, волнуют всех людей моего поколения, но у меня интерес особый: мои земляки, призывники 1941 года из Грузии, в большинстве оказались в числе защитников Керчи. Что стало со многими из них, неизвестно до сих пор.

Прочитав статью «О чем молчат находки» в № 5 за прошлый год, считаю необходимым сообщить Вам, что почти все фрагменты солдатского письма, помещенного на странице 18, написаны на грузинском языке. Это значит, что и отправитель, и получатель, находившийся в Аджимушкайских каменоломнях, были грузины. Правда, если рассматривать обрывки текста «вверх ногами», как он помещен на фотографии, написанные от руки буквы действительно похожи на армянские. Но в этом случае нельзя прочесть ни одного слова. А если текст положить правильно, то бесспорно читаются отдельные грузинские слова. Дважды, например, повторяется глагол-связка «арис» (есть), можно разобрать глагол «ихо» (был), а также слово «тби-лисидан» (из Тбилиси). На обрывке слева написано «ихави», то есть «будь» и женское имя «Лалико».

Понятно, что ошибка возникла из-за плохой сохранности оригинала письма. Но, может, имеются другие отрывки, где указан адрес, фамилия?

А. М. Фирсова, переводчик, Москва

Во многих откликах на публикацию «О чем молчат находки» читатели обращают наше внимание, что помещенные на журнальной фотографии обрывки солдатского письма написаны на грузинском языке. Следовательно, писал его грузин, а не армянин, как предполагал эксперт. Упрек в нашей невнимательности содержался в письмах В. М. Киракосяна и Э. И. Гозалишвили из Тбилиси, П. Г. Баркая из Ткварчели и других.

Напомним, что в прошлом году на исследование во ВНИИ судебных экспертиз нами были переданы найденный в Аджимушкае американский конверт, спрессовавшийся с листами мелко исписанной бумаги. Первоначально записи не поддавались прочтению. Эксперт В. Б. Данилович квалифицированно выполнил работу: разъединил листы и, применив специальные методы, выявил сохранившиеся тексты. Они были написаны не на русском языке. Перевод в задачу Владимира Борисовича не входил: это сделали позже сотрудники Института языкознания АН СССР, куда мы обратились за консультацией.

Выяснилось, что многочисленные обрывки (далеко не все они уместились на помещенной в журнале фотографии) принадлежат разным письмам.

Были выявлены тексты на грузинском, армянском, азербайджанском и татарском языках. Какие именно фрагменты относились к американскому конверту, а какие оказались рядом с ним случайно — определить не удалось.

В обрывках писем на грузинском языке фактической информации, к сожалению, не содержалось. Доктор филологических наук, заведующий сектором кавказских языков Института языкознания Г. А. Климов, кроме фраз, которые можно прочесть на опубликованных фрагментах, перевел и такие: «если хочешь...», «живые», «пишешь мне слово», «я для тебя...»

Больше всего было обрывков с армянским текстом. Доктор филологических наук Э. Г. Туманян помогла разобрать некоторые фразы. На одном обрывке — «с тем письмом... я получил», «шлет тебе привет...», на другом — «...хочешь», «от тебя...», «сколько?», «Ах, мое сердце...», а также концовки отдельных слов. Еще на одном обрывке по-армянски написано: «об этом узнаешь...», «совершенно не думай», а рядом единственная ниточка для поиска — цифры 1457.

Мы выяснили, что полевая почта Nq 1457 в апреле 1942 года базировалась в районе совхоза «Арма-Эли» на Ак-Монайском перешейке. Она обслуживала 404-ю стрелковую дивизию 44-й армии, которая была сформирована в основном из жителей Закавказья. Таким образом, подтвердилось высказанное ранее предположение, что американский конверт попал в Аджимушкай с бойцом, служившим в Иране, где с 1941 года в соответствии с советско-персидским договором дислоцировалась 44-я армия. В начале 1942 года неизвестный боец вместе со своей частью был переброшен на Крымский фронт, а в апреле отправил с передовой это письмо.

При отступлении с Ак-Монайского рубежа почта оказалась в Аджимушкайских каменоломнях. Попавшие в окружение бойцы принялись уничтожать солдатские письма, но сделали это, как видим, не до конца. Множество обрывков было засыпано землей, где они пролежали более сорока лет.

Отправителя письма в американском конверте нам установить не удалось. Его имя, по-видимому, так и останется неизвестным. Он мог быть и армянином, и грузином, и азербайджанцем. Но мы знаем, этот солдат, кто бы он ни был, честно выполнил долг перед своим народом. Благодарим всех, кто проявил интерес к этой весточке из 1942 года, кто своими советами помогал нам в поиске неизвестных героев Аджимушкая.

А. Тарунов, корреспондент журнала

23

Предыдущая страница
Следующая страница
Информация, связанная с этой страницей:
  1. Много картинок с текстом в журнале
  2. Ярминские

Близкие к этой страницы