Вокруг света 1989-10, страница 47

верглась в Кисоро на протяжении нескольких дней и во время которых мне дали понять, что при попытке вернуться в Заир меня застрелят без предупреждения, я отправилась в Ки-гали, столицу Руанды, где меня снова допрашивали. Наконец я вылетела в Найроби, где впервые за семь месяцев встретилась с доктором Лики, правда, при иных обстоятельствах, чем хотелось бы нам обоим.

Он ожидал меня в аэропорту Найроби, улыбаясь и как бы говоря: «Ну вот, мы их снова надули, не так ли?» После краткой беседы мы оба пришли к выводу, что мне лучше вернуться в Вирунгу, нежели работать с орангутанами в Азии. В Найроби я узнала, что госдепартамент США объявил меня пропавшей без вести и, по всей вероятности, погибшей. Поэтому мне и Лики предстояло явиться в американское посольство. При встрече со мной сотрудник посольства категорически заявил, что возвращение в Руанду невозможно. По его словам, меня тут же сдадут заирским властям как сбежавшую из заключения.

Тогда доктор Лики попросил меня выйти и закрыл дверь изнутри. Около часа их возбужденные крики разносились по всему посольству. Лики вышел из кабинета бодрой походкой и с озорным огоньком в глазах. Его вид свидетельствовал, что он провел весьма удачные переговоры.

Через две недели я вылетела к горам Вирунга — той их части, что

расположена на территории Руанды. Там тоже обитали гориллы. Я переживала второе рождение.

Поиски подходящего места для лагеря наподобие Кабары обернулись увлекательным приключением. Я начала поиск с горы Карисимби, вулкана высотой 4507 метров, расположенного к юго-востоку от горы Микено. Меня разочаровало, что на склонах Карисимби паслись большие стада и пришлось взобраться на высоту около четырех тысяч метров, чтобы найти подходящую площадку для временного лагеря. Она оказалась в безлюдной местности в получасе ходьбы от границы с Заиром. Я не видела горилл уже девятнадцать недель, но мне повезло, и я наткнулась на их свежий след. Это оказалась одна из трех групп, с которыми я общалась в Кабаре.

Гориллы меня узнали и не пытались скрыться, даже когда я подошла на расстояние около пятнадцати метров.

¹ С тех пор как мы расстались, в семье родился малыш.

В бинокль я высмотрела довольно перспективное для моих исследований место в седловине между горами Карисимби и Високе. Пока я сидела на обдуваемом ветрами лугу и размышляла о будущем, из леса, распростершегося у моих ног, вылетели два ворона. Каркая, они принялись кружить надо мной в надежде, что им перепадет хоть кусочек из остатков моего обеда. Их робость явно указы

вала, что это не вороны из Кабары, но их появление в тот момент и в том месте было для меня хорошим предзнаменованием.

Ровно в 16.30 24 сентября я основала Исследовательский центр Карисоке. Это слово составлено из названий двух гор к югу и к северу от лагеря — Карисимби и Високе.

Несколько носильщиков изъявили желание остаться работать вместе со мной и буквально в ту же минуту принялись разбивать палатки, кипятить воду, собирать дрова и распаковывать самые нужные вещи. Мою палатку установили на берегу быстрого ручья. Метрах в ста, ближе к склонам горы Високе, выросла еще одна палатка для только что нанятых сотрудников.

Тогда мне не могло прийти в голову, что, установив две небольшие палатки в глуши Вирунги, я заложила основу будущего всемирно известного исследовательского центра, куда будут стекаться студенты и ученые из многих стран. Как пионеру мне приходилось иногда испытывать чувство жуткого одиночества, но оно с лихвой перекрывалось колоссальным удовлетворением, которое никогда не испытают мои последователи.

Продолжение следует

Перевели с английского ГРИГОРЬЕВ и В. ВОПЯН

ЗООЛОГИЯ БУДУЩЕГО?

Путешествия в будущее — популярный прием фантастов. Академику Дугалу Диксону это тоже удалось, хотя он не профессиональный литератор, а исследователь с мировым именем, один из ведущих английских геологов. Правда, по жанру его книга «После человека. Зоология будущего» ближе всего к научной фантастике. Однако вымысла в ней нет. Просто на основании научных исследований автор прогнозирует эволюцию животного мира на Земле, если человек по какой-либо причине, например вследствие пандемии СПИДа, вдруг исчезнет.

Диксон заглядывает в будущее «всего лишь» на 50 миллионов лет. По геологическим меркам это не такой уж большой срок, если учесть, что млекопитающие стали бурно развиваться 70 миллионов лет назад, а возраст Земли — около 5 миллиардов лет. Тем не менее даже за один геологический период само лицо нашей планеты, по мнению автора, претерпит существенные изменения. Сократится акватория Атлантического и Тихого океанов. Австралия соединится гигантским перешейком с Азией. А на огромных просторах значительно увеличившейся суши появится новая, не похожая на современную фау

на. Ее отличительные черты — отсутствие крупных форм и резкое сокращение общего числа различных видов не только млекопитающих, но и земноводных, пресмыкающихся и птиц.

Во-первых, вымрут домашние животные, так как они настолько зависят от человека, что без него просто не смогут существовать. Из-за климатических катаклизмов погибнут все крупные травоядные — слоны, жирафы, верблюды, бегемоты, носороги, кенгуру, антилопы, зебры. С их исчезновением окажутся обреченными и крупные хищники. Подобная же судьба ожидает и приматов. Поэтому шансов на то, что со временем вновь повторится эволюционный процесс (превращения обезьяны в гомо сапи-енс, увы, не останется.

Зато с уходом их главного врага — человека — в огромных количествах размножатся крысы. Они достигнут размеров нынешних собак и подобно им будут стаями охотиться на двухметровых кроланей. Благодаря своей плодовитости эти потомки кроликов займут место копытных. Причем во многом сходный образ жизни превратит их в быстроногих бегунов. А вот ежи для защиты от врагов сменят колючки на сверхпроч

ные подвижные пластинки, в случае опасности смыкающиеся в сплошной панцирь. Есть шансы выжить и у северных оленей, которые покроются густой шерстью и отрастят длинный рог, позволяющий выкапывать корни растений.

Безобидные летучие мыши превратятся в двуногих наземных страшилищ — ночных вампуаров с ушами-звуколокаторами и когтистыми лапами ягуаров вместо крыльев. У цвето-зодоя, типичного представителя пернатых с атрофированными крыльями, розовый, похожий на цветок клюв-ловушка будет заманивать насекомых прямо в рот. А вот бурозубые летяги, потомки землероек, станут жить в гнездах на деревьях, спускаясь на землю с помощью хвостов-парашютов.

«Конечно, невозможно с абсолютной точностью и исчерпывающей полнотой предсказать все конечные результаты эволюции многообразного животного мира,— пишет в заключение Диксон.— Однако обширный фактический материал, которым располагает наука, позволяет судить о них с большой степенью ве-роятноста». _{с дрЕфИн}

(см. 3-ю стр. обл.)

45