Вокруг света 1989-11, страница 28

тянув вверх, как победный кубок, руку с пустой банкой, он стал карабкаться вверх по отвесной каменной стене, цепляясь пальцами ног и одной руки.

Вот так же, очевидно, подумал Альберт, его папаша в ту ночь и спускался по этой стене вместе с мешком. И так же с гордым торжеством нес свою добычу. Сколько может весить он — плотный, здоровый, тридцатилетний, выше среднего роста, с ружьем и запасом консервных банок? В первый раз Альберт подумал о здешнем хозяине гор с уважительным удивлением.

В тот день оба самца сидели у камелька, зажженного Альбертом. Он заметил, что самки находились далеко, среди кустов, руками отрывая молодые побеги, и рылись в земле, что-то вытаскивали. Казалось, хозяйка примирилась с существованием Ост-мена. За все время она только раз пошла на него в наступление. Это было, когда все трое засиделись дольше обычного вокруг костерка. Их привлекал и огонь, и манера Альберта есть, и яркие банки, которыми он одаривал их по очереди. У Ост-мена оставалось три пачки галет, четыре банки мясных консервов, по одной рыбных и овощных и банка нюхательного табака.

Они все трое сидели вокруг Альберта: хозяин рядом, на особых правах, парень поодаль, а молодая мисс — та еще дальше. Вот тогда старая леди, люто взревновав или по другой причине, неожиданно подняла руки и, угрожающе скаля зубы — у них, у самок, не было клыков, таких, как у самцов, да и у тех были не клыки, а два удлиненных зуба,— ринулась на Альберта.

Схватив ружье, он вскочил, но старый мистер бросился к ней навстречу. Утробно бормоча, он увел ее.

Умиротворять. И тут Альберт понял, что избавиться от похитителя ему будет трудно--стрелять он не сможет, рука не поднимется.

Остмен не допил кофе, милостиво протянул саскватчу. Тот выхватил, банку и одним махом опрокинул в себя остатки — в основном гущу. Вкуса, очевидно, и не почувствовал. Подобревший после еды и кофе, Альберт залез в рюкзак и вытащил банку нюхательного табака. Парень взвизгнул, а хозяин молча уставился на нее. Наверное, ему было обидно, что другая такая же банка досталась не ему. А первое лицо здесь он. Разве не он притащил на себе это живое чудо?

Альберт вынул из кармана футляр, щелкнул кнопкой, вытащил нож, ковырнул им крышку банки. Снова не торопясь вложил нож в футляр — за ним наблюдали. Отодвинул пальцем крышку в банке, взял щепотку табака, вдохнул его. Старый саскватч повернулся к нему всем телом, и Альберт протянул ему банку: мол, примите, сударь, щепотку, угощайтесь. Однако саскватч поскорей, пока человек не передумал, опрокинул содержимое в рот. Проглотил единым духом и вылизал банку изнутри, как он это делал с банками из-под свиной тушенки, сгущенного молока, консервированных овощей.

Альберт вздрогнул, потянулся к лежащему рядом ружью. Что будет? Через некоторое время саскватч вытаращил глаза и уставился в одну трч-ку. Во взгляде его застыло мучение. Потом он схватился за голову, сунул ее между колен и начал кататься по земле. Но, очевидно, боль в животе только усилилась. И тогда саскватч завизжал — визгливо, пронзительно.

Альберт вскочил с ружьем в руке — если он бросится на него, придется стрелять. Но тот, визжа и дер

жась руками за живот, упал головой в воду и стал жадно пить. «Сейчас»,— подумал Альберт и начал торопливо бросать свои пожитки в спальный мешок. Не оставлял ничего: ни спичек, ни съестных припасов. И тут молодой самец очнулся от оцепенения, вскочил и мгновенно исчез. Побежал за подмогой?

Альберт быстро уходил, вернее, бежал вдоль ручья к тому месту, где вода выбивалась из расщелины в скале. Он должен пролезть. Внезапно саскватчиха загородила ему путь, ее глаза свирепо горели. Альберт вски-нул ружье повыше, насколько позволила рука, занятая спальным мешком, и нажал спусковой крючок. Она исчезла, и больше его не преследовали. Остмен брел изо всех сил против течения, волочил тяжелый мокрый спальник; ружье цеплялось за стены. Проем, хотя и. медленно, но расширялся. Когда, наконец, он вылез, то побежал вперед, не оборачиваясь и не разбирая пути.

В ботинках хлюпала вода, мокрая одежда прилипла к телу. Судорожно сжатой рукой он тянул за собой спальник. Он шел, пока силы не оставили его. Дрожащей рукой Альберт пытался разжечь костер, но не смог — спички отсырели.

Ночь прошла ужасно в холодном мокром мешке не заснешь. К утру понял: заболел. Голова горела, ноги не хотели двигаться. Он оперся на ружье, как на костыль, и шел, шел. Вдали уже виднелся лес, откуда слышались какие-то звуки. Не сразу Остмен понял, что это визжит лесопилка...

Лесорубы долго смотрели на него, когда он, шатаясь, подошел и прислонился к дереву.

— Я пытался искать золото,— прохрипел Альберт,— заблудился. Выручайте, я заболел.

Комментарий ученых

Большинство антропологов и зоологов скептически Относятся к идее существования «снежного человека» или даже нескольких видов Загадочных гоминоидов. Помимо отсутствия до сих пор так называемых вещественных доказательств в виде останков этого существа или достаточно бесспорных фото- и кинодокументов, не последнюю роль в этом играет «выпадение» такого примата из стройной, с детства привычной системы взаимосвязей в органическом мире, в частности, схемы происхождения и эволюции человека (хотя и эта схема кардинально изменилась и продолжает меняться буквально на наших глазах).

Однако огромное количество разнообразных свидетельств заставляет со всей серьезностью осознать реальную необходимость научного изучения явления. Со времен античности до наших дней сотни людей в разных странах мира, не зная друг друга, одними и теми же словами описывают загадочное существо. Энтузиасты за рубежом и в нашей стране совершенно бескорыстно отдают свои силы и затрачивают собственные средства на поиски «jснежного человека» или, по крайней мере, не вызывающих сомнений следов его деятельности.

Нам представляется очень важным то, что многие очевидцы рассказывают о встречах пусть с небольшими, но

сообществами загадочных приматов, а это уже совсем иное дело, чем поиски «последней стеллеровой коровы». Вероятно, прежде всего по рассказам очевидцев следует составить карту'встреч с одиночками и группами гоминоидов, сделать словесные портреты самца, самки, молодого, определить характер питания и особенности поведения. И конечно, нужно думать об установлении контактов. Недопустимы любые агрессивные способы сбора вещественных доказательств (отстрел, охота, облава, капканы и т. п.), такие «методы» надо решительно пресекать! Все это недостойные нас самих пути выяснения истины. Только терпеливые поиски контактов годятся для общения с существами, столь близкими к нам.

Видимо, рамки нашего сознания, в первую очередь научного, недостаточно широки, чтобы смириться с существованием явлений, которые не могут быть в данный момент объяснены, тем более что признаки этих явлений связаны с ломкой привычных и удобных догм. Нам, людям, не очень-то хочется подвинуться и дать место еще кому-то на вершине царства животных.

Л. БОГОСЛОВСКАЯ, доктор биологических наук

Л. ХИТЬ,

доктор исторических наук

26