Вокруг света 1989-11, страница 25

устанавливал их, как на витрине магазина — пирамидой. А сейчас все развалено. Да и кострище разворочено. Кто-то явно здесь похозяйничал. Альберт почему-то заподозрил дикобраза. А ведь грызун мог запросто сжевать его ботинки — толстокожие бутсы. Нет, этого допустить нельзя. И уже в эту ночь ложась спать, Альберт положил их на дно спальника. Ружье, винчестер с полной магазинной коробкой — на всякий случай! — под край спального мешка. Все консервные банки, пакеты и коробки — в рюкзак. Рюкзак же повесил повыше над землей, чтобы ни одна четвероногая скотинка его не достала.

Спал он крепко, как всегда. Проснувшись, увидел странную картину: все крутом было беспорядочно разбросано. Подвешенный рюкзак остался висеть на лямках, но вывернут наизнанку. И все содержимое рассыпано по земле.

Он спустился к ручью освежиться. В холодном горном потоке была им оставлена оленья туша — он привязал ее к камню. Остмен с трудом верил своим глазам: ни туши, ни обрывка веревки, ни даже камня. Может, забыл место? Нет, именно здесь...

Вернувшись, Альберт стал укладывать продукты обратно в рюкзак. Кажется, ничего не пропало. Кто же он, его ночной гость? Медведь? Нет, тот натворил бы бед побольше. А вот пакет с черносливом, он ополовинен. И никаких следов на каменистой почве. Кое-где он заметил, правда, не

следы, а так — вмятины, которые сохранил песок. Но они были похожи на отпечатки... мокасин. Не тот ли старый индеец? Искал золото? Нет! Чушь. Ерунда. Да и не следы это вовсе. Мало ли вмятин на почве? Альберт успокоился и не стал менять место базового лагеря. Все-таки оно удобное: есть вода в ручье, густая крона как крыша, и стена с северной стороны — гористый склон.

Погода испортилась, небо затягивали тучи. Альберт упрятал в рюкзак все, что туда влезло, и засунул его в спальник, потом снял ботинки и тоже положил их на дно. Ружье засунул внутрь, все патроны при себе, и охотничий нож в новеньком кожаном футляре. И тут же решил в эту ночь не спать, а посмотреть — кто же он, его ночной посетитель? Остмен залез в мешок в брюках и куртке, устроился поудобней, насколько позволяла ширина мешка, забитого скарбом. Первая робкая капля упала на лоб. Он потуже затянул тесемки мешка, накинул на лицо клапан, выставил наружу только нос. «Нет, спать не буду»...— успел подумать Альберт и — почувствовал вдруг, что просыпается. От сильного толчка, встряски. Но он уже не лежит, а висит внутри своего спальника и как будто бы едет. На ком-то или на чем-то. Остмен проснулся окончательно. Его потряхивало, будто он был привязан к седлу лошади, и все, что вокруг него: жесткие ребра консервных банок, ствол ружья — все вибрирует

и бьет его железными углами А темнота — абсолютная!

Вот сейчас тот, кто его тащит, поднимается круто вверх: слышно его дыхание — утяжеленное. А временами, совсем как человеческое, покряхтывание. Неужели — горный гигант, дикий волосатый человек, дух подземного царства — тот самый, о ком бормотал индеец? Выхватить нож, прорезать в спальнике дырку, чтобы выскочить с ружьем? Но он сдавлен со всех сторон, стиснут, невозможно даже пошевелиться. Хорошо еще, что мешок сверху не полностью сдавлен, можно дышать. А то бы в духоте да на корточках, при тряске и в полной темноте. Экая беспомощность! А вооружен до зубов. Ни шевельнуться, ни поменять положение ног, он спе-ленут собственным спальником. И не подвинешься ни на полдюйма, ноги судорогой свело. Да, но если хотели убить, давно бы это сделали — приходили же по ночам в гости, в продуктах шуровали. Значит, в плен попал. Ну, ладно, ружья он из рук не выпустит.

В это время тот, кто его нес, перестал пыхтеть и стал, очевидно, спускаться вниз. Спальник Альберта коснулся земли, и он изловчился сдвинуть ноги, потом сумел повернуться — и банки в рюкзаке чуть-чуть сместились. Альберт удовлетворенно вздохнул. Не так страшен черт, как его малюют.

Но вот его начали поднимать вверх. Потом спальник резко перевернулся

23