язьж мой?

планировать и оценивать успех дела наперед. Не всегда, конечно, их поступки диктовались чисто научным интересом. Один парень напрямик спросил, сколько мы платим за пройденный истуканом метр. Мои помощники выражались конкретнее: «Ту-коигу, сколько дашь пива за пройденный метр?»

После успешно проведенного испытания у островитян возникла неожиданная идея: «Мы теперь будем двигать статуи для туристов, а они будут платить за билеты. Только надо сделать новую моаи — как у тебя дома, из бетона. Наши чересчур старые и могут не выдержать, если их часто двигать». Таким образом, может быть, мы посодействуем повышению жизненного уровня населения далекого экзотического острова.

Волнение и ликование понемногу улеглись, и вдруг из-за спины моаи раздался крик. Что случилось? В предчувствии новой беды я бросился вслед за всеми. Но тревога оказалась ложной. Внимание одного из островитян привлек пятисантиметровый скорпион, выползший на спину истукана. По-видимому, он отдыхал в какой-то трещине, а наше испытание нарушило его покой. Скорпион метался по камню, и его грозно выставленное жало искало жертву. Островитяне дразнили его стебельками травы, и, казалось, они его совсем не боятся. Однако пальцем к нему никто не прикоснулся. Раньше я считал, что здесь живность такого рода — змеи, скорпионы и прочие ядовитые существа — не водится, и поэтому безмятежно лез в бесчисленные пещеры и трещины в скалах. После этого случая я стал гораздо осторожнее.

Ажиотаж вокруг разъяренного скорпиона был прерван приглашением Рафаэля: он как раз открывал земляную печь и звал всех на угощение. Чей-то ботинок раздавил скорпиона, и мы отправились пировать.

Земляная печь — это выкопанная в земле яма размером полтора метра на метр и глубиной сантиметров пятьдесят. Прежде чем развести боль

шой костер, повара выложили ее дно камнями средней величины. Когда огонь догорел, камни покрыли листьями банана и на них слоем сантиметров в двадцать положили разрезанную на порции свинину и сладкий картофель. Сверху все накрыли зелеными банановыми листьями и засыпали землей. Это было сделано рано утром.

Как только сняли верхний слой банановых листьев, сказочный аромат мяса быстро собрал всех участников торжества, и самые нетерпеливые окружили тесным кольцом благоухающее лакомство. Золотистые, сочные, душистые порции повара раскладывали на листья фигового дерева. Туру и мне аппетитные куски мяса подали на приготовленных заранее тарелках. Но мы от такой чести отказались. Свинину на фарфоре я ел и дома. От ветки фигового дерева я оторвал большой лист и спрятался со своей добычей в тени только что передвинутой моаи. Я уселся на валявшиеся рядом стебли тростника и принялся за еду, отгоняя назойливых мух.

Настроение у меня было превосходное. Несколько минут назад завершился целый этап жизни. Для меня это означало примерно пять лет работы и исполнение моей мальчишеской мечты. Для Тура — еще одна веха в изучении острова. Первое испытание он провел во время давней экспедиции, когда меня еще не было на свете.

Остров Пасхи

та.

На опубликованный в № 7/89 отклик М. Тонитенко о взаимоотношениях русского и других языков пришло несколько десятков взволнованных писем.

Отклик М. Тонитенко созвучен моим мыслям. Действительно, придет время — и все народы, населяющие земной шар, сольются в одну общечеловеческую нацию землян. Но торопить исторический процесс слияния культур и народов так же недопустимо, как и искусственно тормозить. Возникнет мир будущего, населенный новыми предметами, понятиями, явлениями, которые найдут свое обозначение в новом языке. Несомненно, новый язык вберет в себя все лучшее, что было выработано человечеством. Станет более лаконичным и точным. Не первыми ли ласточками для нас стали такие слова, как «спутник», «гласность», «перестройка», «альтернатива», «плюрализм», «спонсор»?

Но нужно помнить и другое. Многочисленные и малочисленные народы, населяющие нашу Землю,— это то немногое, что дошло до наших дней через толщу веков. Поэтому для всех нас очень важны как опыт и культура народов Севера, так и самобытность языка и культура прибалтийских народов или, скажем, народов Закавказья иди Средней Азии.

В. КИПИРИН, ст. Каневская, Краснодарский край

Суждение М. Тонитенко — это суждение человека, безразличного к природе, к ее обитателям. Она с легкостью называет свою национальность и так же легко порывает с ней связь. Нет, таким человеком может быть тот, кто не имеет своей национальности. Ему свойственно, и это не удивительно, превращать цветы, леса, реки, горы в желтоватое однообразие песчинок, оставляя после себя страшную пустыню.

С какой насмешкой говорит М. Тонитенко об игре на двух струнах и с восхищением превозносит цивилизованное искусство. Видно, она ценит его по «Маленькой Вере», безобразной музыке и дикоприпа-дочным песенным исполнениям современных певцов. Что ж, сегодня современное «искусство» поразило множество «цивилизованных душ», но не все же человечество!

В. ПУШКАРЕВ, г. Одесса

42