Вокруг света 1990-04, страница 47

Тисей встретил меня прохладой. Конструкция этого традиционного айнского жилища проста: ставится деревянный каркас, оплетается прутьями, а стены «облицовываются» любым подручным материалом — камышом, соломой, древесной корой. Снаружи у входа сооружается широкий навес, заменяющий кладовку. В единственной комнате из камней выкладывается открытый очаг, утрамбованный земляной пол застилается циновками, а на восток выходит «священное» окно.

Внутреннее убранство представляло собой причудливую смесь старины и современности. Возле очага кудрявились стружками-завитками беленькие инау — молитвенные палочки. На стенах были развешаны тяжелые бусы и декоративные поделки. На полу выстроились в ряд большие керамические цилиндры, похожие на молочные бидоны, в которых хранят сыпучие продукты. На подставке поблескивал экран телевизора. С потолка свисала пузатая электрическая лампочка. А на эмалированном умывальнике стоял прозрачный пластмассовый стакан с разноцветными зубными щетками.

Прожив на острове Хоккайдо восемь месяцев среди айнов, изучая их быт, историю, религиозные обряды и устные легенды, я убедилась, что цивилизация побеждает и лишь стараниями представителей старшего поколения поддерживаются древние традиции.

Старики Секи и Рийо Цурукити встретили меня как дорогого гостя:

— Мы польщены, что вы посетили наше скромное жилище,— торжественно приветствовал меня хозяин, только что вернувшийся с рисового поля.— Пожалуйста, проходите и садитесь поближе к очагу. Огонь в нем священен. И обязанность хозяйки — постоянно поддерживать его. Если он погаснет, это плохое предзнаменование. А на угли мы всегда бросаем немножко еды и несколько капель напитка для духов и наших умерших предков...— тут же начал Секи «вводную лекцию».

Расположившись на вышитых подушках возле очага, где закипали два алюминиевых чайника, я старательно запоминала то, что рассказывал хозяин. Например, инау, играющие большую роль в жизни айнов, делают только мужчины и обязательно из ивы. Дело в том, что, когда великий дух создал родину айнов и полетел к себе на небо, он забыл на земле палочки для еды. Непростительная оплошность: от дождей и непогоды они бы наверняка сгнили. Возвращаться обратно духу было лень. Поэтому он взял да и превратил их в ивы.

— Инау вы увидите в каждом доме. А вот камышовые корзины теперь уже никто не плетет. Считают, что картонные коробки удобнее. Да и атуси, ткани из мягкой внутренней коры вяза, не найдете,— сокрушенно вздохнул Секи.

Его рассказ прервал приход трех соседок Цурукити: 65-летней Мисао, 75-летней Торосины и 76-летней Уме. Лица всех их украшали большие темно-синие усы.

— Японцы сочли этот обычай жестоким и варварским и запретили его,— стала объяснять мне Уме.— Что ж, может быть, правда тут есть. Процедура эта, которой раньше подвергались молодые девушки, очень болезненная. Острым, как бритва, ножом вокруг рта делается множество крошечных надрезов. В них втирается сажа со дна чайника, вскипяченного на березовых углях. От этого татуировка становится синей. А поскольку копоть дал священный огонь, злые духи не могут проскользнуть в человека через рот или нос. И потом татуировка показывает, что девушка достигла брачного возраста. Я, например, сразу после этого нашла мужа,— с гордостью закончила Уме.

Вообще внешне айны сильно отличаются от японцев. Кожа у них намного светлее. Глаза — круглые, карие, густые брови и длинные ресницы. Волосы часто слегка вьются. У мужчин растут густые усы и борода. Айнов не зря считают представителями другой расы.

Большинство поселений айнов, в которых я побывала, расположено между Мурораном и мысом Эримо на юге Хоккайдо. Места там не очень-то красивые: море да песок. Те деревни, что находились в глубине острова, давно превратились в городские предместья, а их обитатели стали рабочими, шоферами, конторскими служащими. Живут они в обычных деревянных домах, нередко даже с водопроводом, крытых железом и ничем не напоминающих традиционные тисеи, в которых, между прочим, очень сыро и холодно зимой. Естественно, что «городские» айны во многом японизировались.

Но вот религиозные верования и обряды предков сохранились повсюду.

— Настоящий айн верит не в единого всемогущего бога, а поклоняется целому синклиту камуи — духов огня, воды, гор, равнин, деревьев, животных,— рассказывал мне сорокалетний Сигеру Каяно, один из ревностных защитников национальной самобытности «настоящих людей», как называют себя айны.— Поэтому, когда мы собираемся на молитву, старейшина распределяет, кому к какому камуи возносить их: одному —