Вокруг света 1990-11, страница 23

ли, что Мысловский и Черный уйдут вперед, а я останусь на боевом посту. Их нетерпение понятно группа Бершова уже установила второй высотный лагерь на высоте 6800 метров.

А на леднике тихо, если не считать грохочущих раскатов лавин, довольно часто срывающихся с обступивших его хребтов. Пару дней назад на моих глазах обвалился зеленоватый язык одного из ледников, стекающих со склонов. Обычно звук доходит до тебя тогда, когда основная масса обвала уже пролетела вниз. Здесь же я невольно стал свидетелем того, как пошел вниз карниз весом в несколько десятков тысяч тонн. Секундная тишина и взрыв. Облако снежной пыли окутывает место происшествия и доходит до меня вместе с уже сильно ослабевшей ударной волной. В горах практически невозможно определить расстояние на глаз. Но по скорости звука я вычислил, что это произошло в двух километрах от меня.

Уже под вечер слышу голоса — идут сверху доктор и повар. Несмотря на значительную разницу в возрасте, они подружились еще на Тянь-Шане. Характеры у них действительно похожи — оба сдержанные, очень аккуратные и обязательные. Чай уже

почти закипает, когда они вваливаются в мою палатку. Карпенко пришел за некоторыми особо нужными лекарствами, а Воскобойников - за сухим молоком. Но главная цель, конечно, прогуляться и хотя бы на время сбросить груз высоты. Это ведь не шутка - жить практически на уровне Эльбруса, самой высокой точки Европы.

Даже у самых сильных людей, впервые попавших на большую высоту, отмечают странности поведения. Ни с того ни с сего человек вдруг начинает громко петь, что-то декламировать, впадает в эйфорию или, наоборот, в апатию. И только те, кто уже много раз поднимался высоко в горы, своевременно могут распознать признаки надвигающейся «горняшки»— горной болезни — и, зная особенности своего организма, настроить его соответствующим образом. Практически у всех на высоте более пяти километров начинает болеть голова. Разница в том, что опытные люди воспринимают это как должное и знают, что лучшая мера защиты — активная работа, тогда акклиматизация проходит интенсивнее, а новички падают духом и концентрируют все внимание на недомогании тем самым усиливая его.

НА СВЯЗИ — КАНЧЕНДЖАНГА

Раз-два-три-четыре... Катманду, Катманду, как слышишь меня? Вызывает Канченджанга. Перехожу на прием,— звучит традиционное начало связи из базового лагеря.

Настраивает нашу «Ангару» обычно Мысловский. А в Катманду этим занят корреспондент ТАСС Дмитрий Макаров. Рация там стоит в специальной комнате министерства туризма, на крыше которого мы соорудили антенну, развернутую в восточном направлении. Будь у нас радиостанция помощней, триста километров, отделявших базовый лагерь от столицы, не становились бы зачастую непреодолимой преградой для «Ангары», особенно в плохую погоду. Аккумуляторы, которые мы везли из Москвы, сели почти сразу же, и если бы не генератор постоянного тока, напоминающий ручной ве-лоэргометр. то связи не было бы.

Уловив некое подобие русской речи на другом конце радиомоста, Мысловский кратко излагает основные события прошедших дней и вручает мне микрофон Начинаю диктовать заметку. Дима далек от альпинизма,

21