Вокруг света 1990-12, страница 27

баллонов, примус, питание и веревку, во второй половине дня 8 апреля они начали рубить площадку во льду на 40-градусном склоне. Скажу сразу, 40 градусов — это круто. Пятидесятиградусный склон, например, сверху кажется просто обрывом. Два часа изматывающего битья ледорубами, и некоторое подобие площадки готово. Правда, она все же меньше основания палатки, так что ноги свешиваются в пропасть, но полулежа устроиться в ней можно.

Об этом нам сообщил на вечерней связи Коротеев, а Елагин к этому моменту уже совершенно потерял голос.

— Спать будем с кислородом,— спокойно доложил Володя.

— Ребята, только не жалейте,— с тревогой в голосе отозвался Мыслов-ский.

Они не жалели. Но больше, чем воздух, им сейчас нужно было питье. Ученые уверяют, что потеря влаги на высоте такова, что для компенсации ее необходимо выпивать в день 5—6 литров жидкости. Это в теории. На практике большой удачей считается, если удается натопить по 1,5—2 литра на человека.

В распоряжении наших альпинистов был чай, кофе и сухие спортивные напитки типа «Олимп», а также концентраты соков. Вкусные на равнине, они не очень-то шли на высоте. Хотелось чего-то шипучего, вроде лимонада. Но таких энергетических напитков отечественная промышленность не выпускает, а тратить валюту на подобную «ерунду» никто бы не позволил.

Ночь прошла, по оценке Василия, на «три с плюсом». Проснулись в скрюченных позах уже в половине шестого и начали сборы. Высотники говорят, что самое мучительное в горах — это пробуждение. И не только из-за головной боли и нежелания что-либо делать. За ночь потолок и стены палатки покрываются слоем инея в палец толщиной. От малейшего шевеления эта холодная гадость начинает сыпаться на лицо и руки, делая противной саму мысль о том, чтобы расстаться с нагретым спальником. Все происходит как в замедленной съемке — медленно разжигается примус, медленно надеваются задеревеневшие за ночь ботинки, медленно топится снег...

На время сборов отключили кислород, чтобы не запутаться в трубках от баллонов. Сразу дала о себе знать гипоксия — время от времени даже теряли сознание на доли секунды.

Воля — единственный стартер жизни на высоте. Включившись в работу, преодолев апатию, начинаешь забывать о своем состоянии, и тогда приходят силы.

На связи в 8 00 Елагин прошипел в микрофон, что они уже готовы к выходу. Хочет посмотреть, что там за перемычка между Главной и Средней вершинами. Теперь уже ни для кого не были секретом их намерения. Тем более что погода была бла

госклонна к альпинистам. Ветер в это утро уже не сбивал с ног, как накануне. Взяв по баллону кислорода и один запасной, они только к 10.30 смогли выползти из палатки, поставив расход 1,5 литра в минуту.

И, какая досада, на базовый лагерь налетел клочковатый туман. Только без пяти час мы смогли обнаружить их в подзорную трубу — красные и синие точки ползли по сужающемуся кулуару среди разрушенных серых скал. Ровно в 13.00 — штатное время связи, в эфир вышел Шура.

— Мы в 50 метрах от перемычки. Все нормально. Посмотрим, что там за гребень,— рапортовал Шейнов за вновь потерявшего голос Елагина. А затем стал успокаивать руководство. В 5-м лагере питание есть, ночевка нормальная.

Снизу зазубренный профиль восточного гребня Главной Канченджанги смотрелся сурово. И не очень-то верилось, что в оставшиеся несколько часов светлого времени им удастся найти проход в лабиринте скал.

Для себя ребята решили, что будут идти до трех часов дня, а по

том повернут обратно. Однако, выйдя на перемычку, они неожиданно увидели с северной стороны гребня снежный карман. По этому пути четверка и подошла к предвершинному взлету. На вершину они поднялись в 15.30.

— Начинаем спуск,— раздался оттуда хрип Василия.

— Откуда?

— С вершины, шеф.

Они пробыли наверху полчаса. Фотографировались ^ами и снимали панораму лежащих у их ног Гималаев. Лишь далеко на западе в дымке угадывалась пирамида Эвереста.

Вторая ночевка на 8200 метров могла бы стать для них критической. Силы были на пределе. И они рванули вниз. Коротеев с Елагиным первыми подошли к 5-му лагерю, взяли часть личных вещей, которые здесь оставляли. Сзади подошла вторая связка. Елагин приказал Шейнову и Клинецкому завалить палатку, чтобы ее не трепал ветер, после того как они упакуют рюкзаки. А сам ушел вниз готовить питье.

Очевидно, перегрузка того дня, ког