Вокруг света 1991-08, страница 28

Чернесы

глашенным из Астрахани, на случай, если кто-нибудь из гостей, ожидаемых князем, умеет играть на экзотическом инструменте. На нем играли все три наши дамы.

Чтобы проявить учтивость и ответить княгине на знаки внимания, только что нам оказанные, я призвал Калино, очень сильного в московском ганце, сделать первый шаг. Калино ответил, что готов, если одна из дам согласится встать против него.

Вышла мадам Петриченкова. Мадам Врубель села за рояль. Если некоторые стороны университетского воспитания Калино были в зачаточном состоянии, то его природная склонность к хореографии, наоборот, получила большое развитие. Калино плясал «русского» с таким же совершенством, с каким Вестрис танцевал гавот шестьдесят лет назад. Он вызвал восхищение общества и получил комплименты княгини.

Потом организовали французскую кадриль. Мадам Врубель оставалась за роялем, звуки которого, казалось, доставляли самое большое удовольствие княгине. Мадам Давыдова и мадам Петриченкова, приглашенные Курнаном и Калино, были на своем месте. Княгиня, уже очень взволнованная русской пляской, была вознесена на вершину счастья французским ганцем: она встала с кресла, смотрела на танцующих сверкающими глазами, наклонялась вправо и влево, чтобы лучше прослеживать переходы; аплодировала сложным фигурам и улыбалась, сложив сердечком губы.

обаятельные по форме и свежести. Наконец, с последней фигурой кадрили она позвала князя и вполголоса, но тоном, полным жара, сказала ему несколько слов. Я понял, что просила разрешения танцевать. На это я обратил внимание г-на Струве, который должен был стать, казалось мне, естественным посредником в данном серьезном деле; г-н Струве действительно взял на себя переговоры и закончил их настолько успешно, что я увидел его предлагающим руку княгине и снимающим место для следующей кадрили. Оставались фрейлины которые с завистью смотрели на хозяйку. Я подтолкнул Калино и пошел спросить князя, не будет ли нарушен калмыцкий этикет, если фрейлины будут танцевать ту же кадриль, что и княгиня. Князь как раз созрел для уступок: у него просили конституцию для его народа, и он немедленно дал ее народу. Разрешил общий танец! Когда бедные фрейлины узнали эту добрую новость, они готовы были поднят ь свои плат ья, как если бы им предстояло садиться верхом, но взгляд княгини умерил их энтузиазм.

Калино первым попал в руки одной из фрейлин, Курнан —в руки другой; двое-трое молодых русских, приехавших с нами из Астрахани, тоже сделали приглашения; мадам Давыдова и мадам Петриченкова стали «кавалерами» двух других девушек; наконец, две, оставшиеся без приглашений, взаимно пригласили одна другую и заняли место в общем хороводе. Музыка подала сигнал.

Докольно всего я рассказал за жизнь; думаю, удалось рас

26