Вокруг света 1992-11, страница 5

Многие из аляскинцев по традиции держат собак. Так выглядит собачий лагерь у дома одного из жителей Нома.

Сьюзен, попрощавшись, ушла спать. Мы сидим беседуем с Дэвидом и его летчиком.

— У Сьюзен стопроцентные шансы?

— Думаю, да,— говорит муж.

— Ни минуты не сомневаюсь,— соглашается летчик.

И тогда я, как мог, сказал по-английски нашу пословицу о цыплятах, которых считают по осени. Поняли. Снисходительно улыбнулись.

— Сьюзен подготовлена как никогда, — сказал летчик.

Мы не знали в тот вечер, что в Номе на финише будет у нас продолжение разговора об осени и цыплятах...

Между тем Макграт облетела новость: прибыл Джо Редингтон — вторая, а может, и первая знаменитость гонки. Гостеприимные Маяковские и этого гостя залучили к себе. Гонщик был уже очень не молод — движения медлительны, глаза слезятся. Так же, как и Сьюзен, он отстегнул собак от упряжки, разул, накормил и уже тогда, смахнув замерзшие слезы, вошел в дом. Тут при свете я сразу узнал знаменитость. Летом я видел старика в Номе, он продавал свои портреты с автографом, а в журнале «Аляска» только что напечатаны большая его фотография и статья с заголовком «Великий Старый Лис». На снимке в журнале старик и вправду в красной своей одежке походил на матерого хитрого лисовина. Сейчас «Лис» изрядно потрепан дорогой, откашливается, говорит тихо. Но, пожевав что-то из своего «бортпайка» и выпив кофе, старик, к удивлению нашему, не пошел немедленно спать, а сел к столу и более двух часов рассказывал о собаках, о людях, о жизни, об истории этой гонки, о том, что в свои семьдесят три года он семнадцатый раз участвует в ней.

«Приз—хорошо! Но главный приз — участвовать и не сойти». Призовое первое место Джо ни разу не доставалось, но имя его известно тут, на Аляске, не меньше, чем имя Сьюзен или главного ее соперника Рика Свенсона. (Радио сообщило, что он тоже благополучно прибыл и заночует в Макграте.) Джо Редингтона называют отцом «Айдитород» — так именуется Великая Аляскинская гонка — 1700 километров по бездорожью от Анко-риджа в Ном. И журналисты осветили все закоулки жизни знаменитого человека.

Джо говорит о себе охотно и откровенно. «Я износил много разных шляп в жизни... Отец был человеком добрым, а мать — отпетая авантюристка. В годы Великой депрессии она в Оклахоме, несомненно, участвовала в грабежах и бандитских налетах. Нас с братом мать бросила, я думаю, в момент, когда ей угрожала тюрьма. Отец даже говорить о ней не хотел, а я был от матери в восхищении... В драматические для Америки годы брат и я бродяжничали с отцом по железным дорогам, исколесили всю страну. В 1934 году я

как-то бросил взгляд на карту и увидел Аляску. Денег — тридцать семь долларов — хватило только до Сиэтла. Тут я застрял на одиннадцать лет и попал в объятия Аляски лишь после войны. Со мной были отец, брат Рей и жена брата Ви. Когда Рей куда-то смотался, я предложил Ви выйти за меня замуж... В первый год жизни здесь мне подарили щенка — сибирскую лайку. И с той поры моя жизнь связана с собаками непрерывно».

Джо прерывает рассказ — «сходить проверить: как там собаки?». Возвращается, просит еще одну кружку кофе...

На Аляске Джо Редингтон был летчиком, инструктором парашютизма, проводником туристов, спасателем — на собаках вывозил багаж потерпевших аварию самолетов. «Тут у нас постоянно кто-нибудь теряется, разбивается, тонет». Джо был свидетелем и участником многочисленных собачьих гонок на скорость и на расстояние. Эти гонки есть и сейчас. Но ему хотелось чего-то особенного, такого, чтобы этим недели две жила вся Аляска, чтобы о гонках говорили за пределами штата и чтобы участие в состязаниях стало бы частью биографии человека.

Идея Великой гонки возникла в 60-х годах, когда моторные снегоходы стали быстро вытеснять собачьи упряжки. «Весь колорит Аляски, ее история могут исчезнуть! Я настойчиво стал звонить в этот колокол, вызывая насмешки газет, которые сейчас меня превозносят». Несколько лет Джо Редингтон втолковывал аляскинцам необходимость Великой гонки. «Это будет уникальное состязание в мужестве, мастерстве, выносливости, это будет выражением духа Аляски. Гонка попадет на телеэкраны Америки, люди увидят: оказывается, есть в мире Аляска. Ну и к собакам мы воскресим уважение».

Джо своего добился. Нашел деньги на главный приз. Уговорил военных пометить трассу по дикому аляскинскому бездорожью — леса, тундра, два горных хребта, русло Юкона, морское побережье с ураганным арктическим ветром.

Выбору трассы способствовала известная на Аляске история (1925 год), когда в Номе вспыхнула эпидемия дифтерии и возникла опасность, что от детей она перекинется в поселения аборигенов. Доставить лечебную сыворотку в Ном можно было только на собаках. Легендарная гонка шла при жестоких морозах. Собак на трассе меняли. Сыворотка замерзла, однако не потеряла лечебных качеств. Погонщик упряжки Леонард Сепалла стал знаменитостью. И сегодня имя его превозносят с прибавкой «Великий машер».

Еще один повод проложить трассу между городами Анкоридж и Ном состоял в том, что примерно на середине пути лежит местечко Айдитород ( в переводе с языка атапасков — «далекое место»). В начале века в Айдито-роде добывали золото и на собаках

Жители Чукотки Александр Резник Нинолай Эттоне. Это был их дебют марафоне, но они выдержали испытание — пришли к финишу не последними.