Вокруг света 1993-01, страница 24
нятна. Но вот пассивное непротивление Ангела, который, видимо, олицетворяет «христианскую цивилизацию», натиску насильника выглядит довольно спорно. Такого в истории, тем более парагвайской, не бывало... НЕОЖИДАННЫЙ ЗВОНОК... Поздно вечером в гостинице раздался звонок. «С вами хотят поговорить»,— промолвила стандартную фразу телефонистка, даже не подозревая, что открывает двери в новый для меня мир. Тотчас мужской голос сказал: «Здравствуйте, сеньор Кармен». Я сразу и не понял, что обратились ко мне по-русски, ответил на испанском. А когда сообразил, что говорю с соотечественником, тот, сказав, что сейчас заедет за мной, уже положил трубку. Так произошел мой первый контакт с людьми из «Ассоциации русских и их потомков в Парагвае» (АРПП). Человек, звонивший мне, представился Игорем Флейшером. Минут через пятнадцать он действительно забрал меня из гостиницы и привез к себе домой. Там, не переставая изумляться, я получил первую порцию истории о русских белых иммигрантах, прибывших в Парагвай в середине двадцатых годов. О том, что в Асунсьоне «есть русские», я слышал. Но то, что удалось узнать от Игоря Флейшера, а дня через два и от других его товарищей по Ассоциации, оказалось настолько неожиданным и впечатляющим, что, когда я слушал их рассказы, у меня не раз от волнения подступал комок к горлу. Одним из первых ступил на землю Парагвая генерал Иван Беляев. Человек высокой культуры, невероятно работоспособный и любознательный, обладавший незаурядной способностью располагать к себе людей, он быстро обосновался в здешних краях и разослал письма-приглашения своим знакомым, однополчанам и другим друзьям по несчастью — изгнанным с юга России и осевшим в Константинополе. Его рассказы о далекой латиноамериканской стране, куда наверняка не долетят обжигающие ветры революции, стране бескрайних девственных просторов, плодороднейших земель и больших возможностей для Торжественное открытие «Руссного дома» в Асунсьоне. людей образованных, энергичных и деловых, быстро разошлись кругами в среде искалеченной русской эмиграции. Самые отчаянные и отчаявшиеся вернуться на Родину один за другим потянулись на зов Беляева в неизвестные заокеанские края. Парагвай встретил их радушно, как и всех иммигрантов. Но помощи им ждать было не от кого, становиться на ноги, конечно же, приходилось самим. И для многих первые годы были очень и очень нелегкими. А вернуться они уже не могли — их сбережения, то, что удалось захватить при поспешном бегстве из России, были весьма скудны. Путь назад был отрезан окончательно. Оставалось смотреть вперед и рассчитывать только на свои силы. Сил у них хватило, а блестящая военная, техническая и научная подготовка, высокий уровень культуры в сочетании с русской способностью к труду помогли им и обжиться, и даже вскоре громко и достойно заявить о себе. Не прошло и десяти лет, как о «белых русских» узнал весь Парагвай. Генерал Беляев с группой топографов и землемеров отправился на освоение одного из самых суровых и необжитых краев страны — северо-западного, приграничного с Боливией района Чако. К началу 30-х годов Чако был исхожен и обмерен вдоль и поперек, а жившие там индейцы, до этого очень настороженно и даже враждебно относившиеся к белым пришельцам, благодаря уникальной контактности и исключительным душевным качествам русского генерала стали союзниками Асунсьона. Результаты работы экспедиции Беляева неоценимо пригодились Парагваю в 1932- 1935 годы, когда в Чако вторглись войска соседней Боливии. Плохо знавшие местность боливийцы оказались в крайне сложном положении, да и индейцы тоже встретили их как чужих. В отличие от агрессоров парагвайская армия имела подробные «беляевские» карты, а те же индейцы, тоже благодаря ему, с готовностью помогали ей, служили проводниками, снабжали солдат водой и продовольствием. До этой войны ни один из русских иммигрантов не имел парагвайского гражданства. С началом военных действий власти предложили им «стать парагвайцами» и право пойти на военную службу. «Истосковавшиеся по запаху пороха русские военные романтики приняли предложение и поставили на службу своей новой родине все свои знания и богатый военный опыт» — так писал о них один из парагвайских историков. Они и в самом деле согласились, но влились в ряды вооруженных сил в качестве добровольцев. Действительно, с их стороны это был жест благодарности стране, приютившей их в трудный час. Право быть гражданами Парагвая они завоевали на поле боя, своим потом и кровью. Вклад русских военных, инженеров и ученых в победу над боливийскими войсками огромен. Под их командованием успешно воевали пехотные эскадроны и артиллерийские батареи на всех фронтах. Они обучали своих парагвайских коллег искусству фортификации, бомбометания, современной тактике боя, своим примером и героизмом не раз поднимали солдат в атаку, а их гибель всегда была достойной славы русского офицера. Сегодня, проезжая по Асунсьону, то и дело можно встретить названия улиц с трудными для испанского языка на- 22 |
