Вокруг света 1993-01, страница 8
V 1. В. ОРЛОВ, наш спец. норр. Фото автора МЕДВЕЖЬЯ СМЕРТЬ г I 1 • X 1 1рэк — тррэк — трэк,— разносятся, перекрывая шум толпы и хрипловатое пе-ффф И ние, удары деревянных палок по бревну. Оструганный ствол лиственницы с изображением головы медведя на конце подвешен, как качели, на скрещенных столбах. По нему-то, словно в барабан, и ударяют ритмично, короткими палками скуластые ульчские женщины. А перед ними, выряженные в яркие платья, танцуют на снегу женщины с длинными посохами. Подобно змее, извивается их ряд. Смотреть бы не оторваться, но людей, как магнитом, перетягивает на арачу. Два столба врыты в землю. На них накидывают цепь, и медведь, сидящий на снегу посередине, сопротивляясь, беспомощно суча лапами, рыча, вынужден встать. Крепко держат цепь за концы по два мужичка в ульчских шлемах и расшитых кафтанах. А напротив медведя появился стрелок. В штанах из рыбьей кожи, вышитых рукавицах, с луком и стрелами. Как на сцене. Смущенно натягивает тетиву, с улыбкой озирается по сторонам, спрашивая совета. Медведь недоволен, рвется, ему дают опуститься, он садится в снег. Нет, все это не спектакль. Вот-вот должен прогрохотать выстрел: древний обряд свершится, всем это известно, как и совершался он в этих местах много лет назад... В Булаву, старинное ульчское село, что стоит в нижнем течении Амура на правом высоком берегу, я попал по приглашению Евдокии Александровны Гаер, известной защитницы малочисленных народов Приамурья. Позвонив в редакцию, она рассказала, что в Булаве состоится праздник медведя. Этот традиционный ульчский праздник был напрочь позабыт в советское время и вот многие десятилетия спустя заново возрождался. Интересно будет, обещала Гаер, в недавнем прошлом коренная жительница этих мест. «Сама бы поехала, — погоревала Евдокия Александровна,— да дела требуют оставаться в Москве». Я загорелся. Не выяснив сути, пой-мавшись на радостном слове «праздник», дал согласие ехать. Тревожило меня поначалу лишь то, что до начала праздника оставалось два дня, успеть бы... «Так вы, верно, едете, чтобы не дать в обиду медведя?»— услышал я от девушек в бухгалтерии, куда пришел оформлять командировку. Тут только и узнал наконец, на какое представление еду. Оказалось, газеты уже взяли под прицел зверя, сидящего в железной клетке в Булаве. Жадные до сенсаций, они сообщали, что медведь, подметив необычное стечение народа, забеспокоился, перестал спать и есть. Естественно, что у людей, воспитанных на уважении ко всему живому и никогда не бравших в руки ружье, рождалось возмущение и жалость. А тут еще, будто начитавшись наших газет, всемирное телевидение «Ай-ти-эн» подпустило слезу: показало в своей информационной программе репортаж о незавидной участи лесных бродяг. В Европе бурых медведей осталось лишь несколько штук. В Сибири и на Дальнем Востоке они еще водятся, но теперь с удесятеренной силой за них взялись браконьеры, сбывающие в страны Востока медвежью желчь. Медвежат, которых отлавливают для цирков, оказывается, прежде чем выпустить на сцену, заставляют танцевать на раскаленном железе. Но более б |
