Вокруг света 1993-02, страница 65

— Реагируй на все поспокойнее, малышка,— сказал он, натягивая одеяло на голову.— Если что не так, выпей ва-лиум.

Она заснула, все еще в гневе.

— А я тебе повторяю, Джордж, уж я-то знаю, черт побери, что видела его.

Уилсон взглянул в окошко из матового стекла. Им выделили кабинет, находившийся в ведении южного дивизиона уголовного розыска Манхэттена, но никаких заданий за ними не закрепили.

— Все же это трудно принять за чистую монету. Шестнадцать этажей — это тебе не шутка.

Он умоляюще взглянул на нее — нужно было, чтобы она ошибалась, в противном случае, это означало, что они натолкнулись на силу с совершенно непредсказуемой реакцией.

— Я видела его и ничего другого сказать не могу. И даже если ты мне не веришь, это не мешает нам принять меры предосторожности.

— Может, да, а может, нет. Мы несколько больше будем знать о том, с чем имеем дело, если поговорим с этим типом.

— Что за тип?

— Тот, кому Том Рилкер отдал слепки. Ты помнишь, кто такой Том Рилкер?

— Конечно, это неотесанный собачник.

— Так вот, те слепки со следов, что мы оставили у него в кабинете, он передал другому мужлану и тот хочет с нами встретиться. Возможно, от него мы и узнаем, что ты видела.

— Довольно необычный способ сообщать мне новости. И когда же мы увидимся с этим гением?

— В 10 часов 30 минут в Музее естественной истории. Это чучельник или что-то в этом роде.

Они ехали молча. Тот простой факт, что они продолжали расследование именно в этом направлении, свидетельствовал об их бессилии. Но они, по крайней мере, хоть что-то делали. Это все же лучше, чем просто убивать время, сидя в кабинете. А оно в этой истории, видимо, играло крайне важную роль.

Рабочие залы музея их поразили. Они очутились среди множества стеллажей, на которых были навалены кости, коробки, доверху заполненные перьями, клювами птиц, черепами; на столах и в ящиках сгрудились различные животные, в разной стадии воссоздания. Здесь царил полнейший беспорядок: куча банок с клеем и краской, множество различных инструментов. Внезапно, откуда-то из-за ящика, набитого чучелами сов, вынырнул молодой, высокого роста мужчина в рабочей блузе.

— Это я, Карл Фергюсон,— зычно заявил он бодрым тоном.— Мы готовим выставку о птицах Северной Америки. Но, само собой разумеется, я пригласил вас не ради нее.

Его лицо на какой-то миг застыло, но тут же расплылось в новой улыбке.

— Пройдемте в мой кабинет, мне надо вам кое-что показать.

Это стояло на куске пластика на его рабочем столе.

— Вы видели что-нибудь подобное?

— Это что за штуковина?

— Эту модель я создал на основе слепков, переданных мне Томом Рилкером. Те следы оставили лапы, очень похожие на эти.

— Господи! У них такой...

— Смертоносный вид. Это точно сказано. Опасное оружие. В сущности, один из самых эффективных естественных видов оружия, которые мне когда-либо доводилось видеть.— Он поднял макет.— Эти пальцы ног со столь длинными сочленениями способны захватывать предметы... и думаю, что очень ловко. Когти втягиваются вовнутрь. Это просто замечательно, совершенно необычно —

Он покачал головой.— Всего лишь один недостаток.

— Какой?

— Этого не существует в природе. Подобная мутация слишком безукоризненна. Безупречна. Если бы речь шла о единичном случае мутации, можно было бы принять это как исключение, но на слепках отпечатки пяти или шести животных. Несомненно существует целая стая.— Он повертел в руках гипсовый муляж. — Против подобного предположения можно делать ставки один к миллионам... даже к триллионам.

— И все же это не невозможно?

Фергюсон протянул модель Уилсону. Тот, однако, ограничился тем, что осмотрел ее, не дотрагиваясь.

— Доказательство перед вами. И я хочу знать больше о существах, оставивших эти следы. Негодник Рилкер так ничего мне и не рассказал. Поэтому я и попросил вас прийти. Не хочу быть замешанным в ваши дела, но говорю откровенно, что это меня интригует.

Уилсон с издевкой улыбнулся.

— Интригует! — воскликнул он — До чего очаровательно. Мы все «заинтригованы». Но помочь вам не в силах. Вы нам сообщили намного больше того, что мы знали до сих пор. Вы единственный, кто в состоянии ответить на вопросы, которые мы сами себе задаем.

Вид у ученого был удивленный и даже немного грустный. Он снял очки, плюхнулся в кресло и поставил гипсовую модель на письменный стол.

— Вы меня глубоко разочаровываете. Я надеялся, что вы знаете больше. Но мне кажется, что вы не отдаете себе отчета в том, что я абсолютно не в курсе дела. Где обнаружены эти отпечатки?

— В одном месте.

— Послушай, Джордж. Не стоит темнить. Слепки сделаны с отпечатков следов, оставленных на месте убийства Ди Фалько и Хоулигена в Бруклине.

— Вы говорите о двух полицейских?

— Именно. Следы окружали тела убитых.

— И что было предпринято?

— Ровным счетом ничего,—рявкнул Уилсон.—В настоящее время дело официально закрыто.

— Вы представляете себе, что такое когти грозного убийцы?

Он произнес эти слова так, как будто изрекал великую истину.

— Мы знаем, что это такое,— терпеливо ответила Бекки.

В памяти вновь промелькнули лица погибших.

Доктор ушел в себя. Его руки повисли как плети вдоль туловища, голова упала. Бекки уже имела дела с таким типом стрессовой реакции. Обычно она наступала у тех, кто только что побывал на грани смерти.

— Сколько человек погибло? — спросил он.

— Насколько нам известно, пятеро,— ответил Уилсон.

— Вероятно, их было больше,—глухо добавил Фергюсон— И даже наверняка намного больше, если верно то, что я предполагаю.

— То есть?

Он насупился.

— Послушайте, если все это — розыгрыш и вся эта история с отпечатками чей-то трюк, я останусь с носом. Это подорвет мою репутацию. И неизвестно, что в таком случае будет со мной. Точнее, я догадываюсь: быть мне преподавателем в лицее где-нибудь у черта на куличках и без какого-либо ученого звания.— Он покачал головой — Отнюдь не блестящая для меня перспектива.

— Но вы же не диссертацию защищаете, а разговариваете в доверительном порядке с двумя инспекторами полиции города Нью-Йорка. Это далеко не одно и то же.

— В общем-то верно. Может, я и преувеличиваю.

— Тогда изложите нам свою теорию. Ради Бога, ПОМОГИТЕ нам.

Уилсон так взвинтил голос, что шум в соседнем рабочем зале внезапно стих.

63