Вокруг света 1993-04, страница 7

Вокруг света 1993-04, страница 7

лись пользоваться палочками вместо ложек и вилок, девушки одна за другой всходили на эстраду, где сидел музыкант с инструментом, представляющим нечто среднее между виолончелью и бандурой, исполняли песню или танец с веером. Нам объяснили, что официантки в этом ресторане все как на подбор певицы и танцовщицы — совмещение профессий... Стали вспоминать, как по-русски называется старшая в ресторанном зале (слово «метрдотель» почему-то выпало из памяти). Я предположил, что девушка в желтом — секретарь комсомольской организации, китайцы рассмеялись... Вообще они — смешливый народ, вернее улыбчивый. В Китае даже есть пословица: «Тот, кто не умеет улыбаться, не должен заниматься торговлей».

Однако вернемся в начало нашего путешествия, в Шанхай. Уже первые сведения об этом городе, полученные, пока мы ехали из аэропорта в гостиницу, в зимний, солнечный, пронзительно ветреный день, будили воображение: в Шанхае с пригородами проживает 16 миллионов человек, среди них около миллиона коммунистов, два с лишним миллиона занято на государственных предприятиях индустрии, производят автомобили, кинофильмы, шесть миллионов велосипедов в год и многое другое. По Шанхаю протекает полноводная река Хуанпу, неподалеку впадает в великую Янцзы...

Классика китайской литературы первой трети нашего века Лу Синя, в музее которого мы побывали в Шанхае, пожалуй, в равной степени высоко чтут у него на родине как за собственные романы, так и за перевод на китайский «Мертвых душ» Гоголя.

Русского человека в Шанхае обязательно приведут не только к Лу Синю, но и к памятнику Пушкину; Александр Сергеевич стоит на пьедестале в сквере, посреди вывесок с позолоченными иероглифами. Памятник Пушкину соорудили в Шанхае в 1937 году, в 39-м разрушили, в 49-м восстановили, в 65-м снова разрушили, в 87-м восстановили. Как видим, бытие нашего классика — в гипсе — в Шанхае не безмятежно, однако и здесь кому-то он нужен, напоминает о том, что... и в Шанхае был когда-то русский дух, и здесь Русью пахло... Даже выходило шесть русских газет, а в Харбине, с его обширной эмигрантской русской общиной, говорят, некоторые китайцы лучше знали по-русски, чем по-китайски.

До сего дня выжили русские поселения в Монголии, Румынии, Польше, Германии, Австралии, Канаде, на Аляске... у нас, русских, и у китайцев, был уникальный этнический опыт совместного проживания в больших городах, при полном взаимном благоприятствовании... Большевики вырубили его под корень —наши большевики, как только у них дошли руки. Китайским оставалось сменить вывески. Свидетелем того, что было когда-то, остался один Александр Сергеевич Пушкин на пьедестале, в сквере, в Шанхае.

Однажды в Нанкине мы поднялись в лифте из вестибюля, с гигантской статуей Мао Цзэдуна в нише, на смотровую площадку у основания моста через Янцзы — этот мост показывают туристам, как у нас показывали когда-то великие стройки коммунизма. Мост в Нанкине китайцы построили сами, закон^щйк стройку в семидесятом

году; до того два моста через Янцзы строили с помощью советских специалистов. Вместе с нами на мост поднялся профессор Нанкинского университета Чэнь Цзинюн, в свое время окончивший Ленинградский университет. Когда мы стояли на верхотуре, дыша выхлопами идущих по мосту машин, профессор Чэнь сказал: «Во время культурной революции я работал вот здесь каменщиком-бетонщиком... Все началось с приказа Линь Бяо № 1: всех студентов и профессуру отправили в поход по стране; мы прошли тогда за месяц, зимой, восемьсот километров... Потом меня с семьей сослали в деревню. Вернулись в Нанкин, я работал на строительстве моста...» Профессор Чэнь улыбался; что-то удивительно знакомое было в чертах, выражении его лица; наверное, я с ним встречался в студенческие годы в коридорах филфака... Правда, он помладше меня... Я сказал профессору Чэню: «В вас есть что-то русское...» Он ответил: «Интеллигенты всего мира похожи друг на друга».

В Пекине, уже в конце поездки, нас пригласили в дом к доценту кафедры русской литературы Пекинского университета. Все называли доцента... Зиной, даже и наш переводчик Лю, который учился у доцента Зины. Зина закончила русскую классическую гимназию в Харбине; ее русский язык абсолютно правилен, не засорен, отличается от нашего так же, как, скажем, воздух в горах от того, чем мы дышим... на Обводном канале. Университетский дом, в котором живет доцент Зина, представляет довольно-таки неприглядную блочную пятиэтажку в одном из микрорайонов Пекина (наполовину дом заселен семьями рабо

^VV^ sk 1

5

Предыдущая страница
Следующая страница
Информация, связанная с этой страницей:
  1. Эмигрантские журналы читать

Близкие к этой страницы