Вокруг света 1993-04, страница 6

менными лестницами, ритуальными покоями, драконами, львами... Львы встречают тебя у каждых ворот; справа лев с бронзовым шаром под правой лапой... Что означает сей символ? Может быть, китайский лев положил лапу на земной шар? Слева львица левой лапой с острыми когтями ласкает лежащего кверху пузом львенка... И вдруг посетит тебя мысль, что все события нашей текущей действительности, повороты в политике, перестройки — суть мгновения в тысячелетней исторической судьбе китайского народа. История Китая поражает неторопливой целенаправленностью своей поступи. Сменялись императорские династии, являлись иноземные захватчики, разражались междоусобные, гражданские войны, проливались моря крови. Китайцы как этнос обнаруживали признаки усталости, деградации, смешения. Однако нынешнее более чем миллиардное народонаселение Китая производит впечатление молодой, внутренне спаянной нации.

Размышляя на эту тему, признаться, я усомнился, не выпадает ли пример Китая из стройной теории этногенеза Л.Н.Гумилева. По возвращении домой обратился к автору теории, тогда еще живому... Лев Николаевич заверил меня, что китайцы — народ молодой, то есть китайский этнос сложился относительно (по отношению к истории человечества) недавно, переживает пароксизм пассионарности — повышенной активности множества особей, даже агрессивности...

Из прогулки по «Запретному городу» запала на память еще такая деталь императорского бытования (набормотал взятый при входе русскоговорящий ящик): над головой у импе

ратора династии Мин, над троном, висел металлический шар, нечто вроде ядра. Делами и помыслами императора руководило Небо; он исполнял роль небесного дракона на земле. Стоило императору уронить статус дракона, волею Неба на его голову обрушилось бы ядро. По счастью, такого ни разу не случилось. «Должность императора в эпоху династии Мин была не для слабонервных»,— сказал говорящий по-русски ящик.

Древность Китая сама по себе величайшая ценность для человечества; здесь это понимают: памятники сохранены, не утесняются в пространстве; входные билеты в буддийские пагоды, императорские дворцы и гробницы, старинные парки весьма дороги; я видел, как наш переводчик Лю заплатил за билеты в музей на раскопках захоронений второго века до нашей эры в Сиани по 12 юаней. (Выданные нам на командировку доллары мы обменяли в Китае по курсу: один доллар за пять юаней). К историческим памятникам в Китае постоянно течет толпа, будь то мавзолей основателя Гоминдана Сунь Ятсена под Нанки-ном (в мавзолее не мумия, а мраморный Сунь Ятсен на одре) или «Сад застенчивого чиновника» в Сучжоу...

В средние века нашелся такой высокопоставленный чиновник в правящей администрации — вдруг решился все бросить, опроститься, уехал из столицы в провинцию, в Сучжоу, возделал собственными руками сад, изукрасил его композициями из камня, добытого в озере Тайху. «Застенчивого чиновника» из Сучжоу в Китае чтут как выразителя духа нации.

Сучжоу — родина шелка; на заре цивилизации отсюда начинался Великий

шелковый путь — из Китая во все страны мира, по руслам рек и каналов... Историческая достопримечательность Сучжоу, наряду с его садами,— один из мостов, которому две с половиной тысячи лет... Точно такой же знаменитый мост Риальто — через Главный канал в Венеции; очевидно, венецианские купцы учились строить мосты у китайцев. Вглядываешься в запечатленную историю древнейшей цивилизации — и узнаешь, находишь в ней нечто знакомое тебе: вот откуда пришло; воистину Китай — прародина человечества.

На фабрике шелка в Сучжоу, в небольшом театральном зале, нам продемонстрировали историю шелка в сценах и модах. Очаровательные китайские девушки, непохожие ни на каких других девушек мира, с веерами-опахалами, шелковыми зонтиками, показали, кажется, все, чем может стать сучжоуский шелк — и кимоно, и бальным платьем, и мини-бикини... Нам объяснили, что все эти чудо-девушки—не манекенщицы, не актрисы, а работницы фабрики. Сегодня выступают на эстраде эти, завтра другие; профессии совмещаются.

Почему-то китайским товарищам важно было объяснить нам именно эту особенность социальной субординации: на первом месте работа; искусство... лучше по совместительству. Нечто подобное произошло во время обеда в одном из ресторанов Нанкина: девушки в зеленом приносили на стол с вращающимся кругом посередине всевозможные кушанья; девушка в желтом, со строгими неподкупными глазами, руководила обеденным ритуалом. Пока мы осваивали экзотические местные блюда, по ходу дела учи