Вокруг света 1993-07, страница 44

места, где на ручье Гендерсона он зимовал в бревенчатой хижине...

— А русские пионеры, когда осваивали Аляску, ходили по Юкону в основном зимой,— сообщает всезнающий Скотт. — Вечная река всегда служила людям как водный путь летом и ледяная дорога зимой.

Холодный ветер дует в лобовое стекло моторки. Он так силен, что срезает верхушки пенистых гребней речных волн и веером швыряет их на нашу лодку, заливает нас. Наши судоводители напряженно следят за фарватером, лавируют между лесистыми островами, мешающими просматривать перспективу. Устали. Промокли. Причаливаем возле устья знаменитого у старателей прошлого века ручья Четвертого июля. Здесь они делали остановку, здесь зимовали. Рубленая хижина запущена, давно покинута. Внутри на стенах редкие посетители обязательно оставляют свои имена и названия стран. Сколько ни искала, ни одного нет из России или Союза.

Легко представить белое безмолвие, которое охватывало этот дикий край земли на долгие девять месяцев. Сейчас здесь стоит зеленая тишина, но она прерывается то плеском рыбы в тихой заводи, то шуршанием цветущих кустарников, то клекотом орлов-сапсанов.

На 3700 километров протянулась великая река.

Временами Юкон, выходя на просторы, разливается широко, как море, а когда его теснят монолитные берега, он бурлит, рвется быстрее вперед, невежливо кидает нашу лодку. По сторонам нависают скалы, неведомо как растущие на них деревья. Частенько встречаются и подмытые, пьяные леса. По берегам — буйные травы, заросли цветущего шиповника. Но вот на скале одинокий бревенчатый дом, осененный корабельными елями.

— Что за отшельники обитают в нем?

— Метеорологи или любители одиночества — преданные поклонники Джека,— отвечают мне попутчики.

Скотт задумчиво провозглашает:

— Аляска — страна невиданного индивидуализма и бескомпромиссного духа.

Серьезность его заявления не позволяет задавать вопросы. За день пути по могучему Юкону нам очень редко попадались встречные лодки. К вечеру добрались до Слайвинз-Роуд-хаус, или Славянского зимовья, дорожного дома. Национально-историческая достопримечательность. Сейчас здесь проводятся реставрационные работы. Живут в палатках пятеро рабочих из Игл-Сити. К ним присоединился волонтер из штата Огайо, се

дой приветливыи человек, который приехал на лето для бесплатной работы в заповеднике. Их обветренные лица, несуетные интересы, колоритная речь заставляют опять вспомнить героев Лондона. Бревенчатый дом в плохом состоянии, но отличные инструменты, чертежи, оборудование и, главное, консультации Стива поставят работу на научную основу.

Закат полыхает всю ночь. Самые длинные дни лета, самые злые москиты, заунывный вой койотов в...

— Есть ли хоть одна душа между мной и точкой Северного полюса?

Следующим утром на старом — нет, старинном! — джипе отправляемся осматривать лагерь золотодобытчиков Коал-Крик-Кэмп, или Лагерь на ручье Коал. Двигаемся к югу от Юкона по Исторической горной дороге, старой дороге искателей сокровищ. Но она недлинна, зарастает травой крупный щебень, через стремительные горные речушки нет мостов. Порой кажется, вот-вот холодный поток, поднимаясь выше колес, опрокинет машину. Но благополучно миновали все преграды и успели осмотреть огромную старую драгу, которая в качестве исторического памятника тоже подлежит реставрации.

Огромные тяжелые детали покрыты толстым слоем пыли, ржавчина проела стены во многих местах, а кое-где можно увидеть и следы от пуль. Кажется, ничто уже не заставит работать этот гигант эпохи «золотой лихорадки». А ведь еще в начале века тут деловито суетились люди, несказанно радуясь намытым крупинкам богатства. Наверное, тогда драга напоминала суетливый муравейник, внушая уверенность, а теперь застыла в одиночестве, печально перебирая в памяти судьбы людей, некогда на нее уповавших.

В бывшем лагере старателей пустынно и тихо, высокая трава наступает на старые рубленые хижины. Верхняя дорога, та, что идет по горам вдоль Коал-Крик, совсем заросла. А в лесу даже днем по-страшному лютуют комары: без москитной сетки — ни шагу.

Мне посчастливилось. Именно на краю света, в глубинке Юконского плато, на ручье Коал я увидела своего первого муса. Это была самка с двумя детенышами. Она стояла по колено в воде, а малыши терлись боками о ветви в зарослях ивняка. Я замерла, ожидая, что они, как в сказке, вот-вот обернутся красавицами, или, превратившись в воздушные, создания, полетят над зеленой землей, или у них вырастут золотые рога.

Анкоридж — Иг л-С и т и Фото из журнала «National Geographic»

РобгёрШм

СВЕЖИЙ ЗАПАС

«Велика куча не надокучит»,— говорил хороший хозяин, осматривая осенью закрома, которые ломились от заготовленных на зиму овощей и фруктов. Того же мнения придерживаются и составители различных хозяйственных книг. «Излишек овощей никогда не повредит; пусть лучше будет излишек, чем недостаток; ведь с избытком легче справиться»,— писал, не мудрствуя лукаво, в начале века в книге «Доходное сельское хозяйство» автор по фамилии Мудров. Однако не просто «велика куча» делала человека уверенным в завтрашнем дне. Излишек, конечно, вещь приятная, однако же и хлопотная. Недаром замечено: кто слишком много захватывает, тот плохо удерживает. Все, чем одарила земля-кор-милица, должно быть надежно сохранено, сбережено без порчи и потерь.

Скажем, КАРТОФЕЛЬ, наш, как говорят, второй хлеб.

Начали его возделывать еще в глубокой древности перуанцы. Теперь картофель, пожалуй, самый распространенный овощ в мире. «Картошка хлебу при-сошка»,— говаривали русские крестьяне о картофеле, когда привыкли к «чертову яблоку» (так его называли поначалу), и он стал для них незаменимой пищей в любое время года. У многих народов самые любимые блюда готовят из картошки. У украинцев это кныдли, товче-ники, картопляники, у молдаван — пла-чинда, у эстонцев — картофельные «поросята», у литовцев — цепелины. Особо же любят картошку — «бульбу» белорусы, не зря их в шутку называют «буль-башами». Копытку, драчену, драники, картофельные крокеты, сочни, галки, зразы, фаршированный картофель готовят и в праздники, и в будни.

Картофель очень удобный для хранения овощ. Ему не требуется специальных условий для длительного сбережения и сложной обработки перед закладкой.

42