Вокруг света 1993-08, страница 46

Однако же, наслушавшись разговоров о своем рождении и памятуя о злоключениях детства, она порой тешила себя мыслью, что, быть может, она действительно та, о ком упоминается в присланных ей духовных и прочих бумагах. Она думала, что у тех, кто прислал ей все это, были свои причины сделать это, имевшее явное отношение к политике».

Свой отчет императрице великий канцлер Голицын закончил так: «Узница, уповая на милость императрицы, утверждает, что на самом деле она всегда питала любовь к России и препятствовала любым злонамерениям, могущим причинить вред государству российскому—что в конечном итоге послужило причиной ее размолвки с Радзивиллом. По словам Таракановой, ее горячее стремление любыми средствами защитить интересы России как раз и повлекло за собой ее ссору с Радзивиллом».

Вскоре Тараканова поняла, что ей, похоже, уже никогда не будет суждено выйти на своооду, и тем не менее она отправила Екатерине II исполненное горького отчаяния письмо:

«Ваше императорское величество, я полагаю, настало время уведомить Вас о том, что всего, писанного в стенах этой крепости явно недостаточно, чтобы развеять подозрения Вашего величества на мой счет. А посему я решилась Обратиться к Вашему императорскому величеству с мольбой выслушать меня лично, но не только поэтому, а еще и потому, что я могу принести большую пользу России.

И моя мольба — верное тому ручательство. К тому же я вполне могла бы опровергнуть все, что было написано и сказано против меня.

Я с нетерпением жду распоряжений Вашего императорского величества и уповаю на Ваше великодушие.

Имея честь выразить Вашему императорскому величеству заверения в моем глубочайшем почтении, я по-прежнему остаюсь Вашей покорнейшей и смиреннейшей слугой.

Елизавета».

Кроме того, Тараканова написала два письма князю Голицыну и подписалась все тем же именем — Елизавета. Таким образом она дважды совершила непростительную оплошность, чем навлекла на себя гнев Екатерины, потому что та не преминула заметить Голицыну следующее:

«Князь! Соблаговолите передать небезызвестной особе, что, ежели ей угодно облегчить свою участь, пусть прекратит ломать комедию и выбросит спесь из головы, ибо, судя по ее письмам к вам, дерзко подписанным именем Елизаветы, она так до сих пор и не образумилась. Велите передать ей, что никто ни на мгновение не сомневается в том, что она отъявленная авантюристка и что вы настоятельно советуете ей умерить тон и чистосердечно признаться, кто надоумил ее взять на себя эту роль, где она родилась и с какого времени начала заниматься мошенничеством. Повидайтесь с нею и еще раз передайте, чтобы прекратила ломать комедию. Надо же, какая негодяйка!

Судя по тому, что она написала мне, дерзость ее вообще не знает границ, и я уж начинаю думать, все ли у нее в порядке с рассудком».

По всей видимости, императрице во что бы то ни стало хотелось узнать настоящее происхождение Таракановой. Вскоре ей сообщили, что мошенница была не кто иная, как дочь пражского кабатчика; потом — будто родилась в Польше, что объясняло ее связь с конфедератами Радзивилла; затем — что она дочь нюрнбергского булочника, и в довершение всего — будто она из семьи польского еврея. Очевидно, что какая-то из четырех перечисленных версий была лишней. Однако Екатерину II ни одна из них явно не устраивала. Судя по поведению императрицы, она была чем-то взволнована и даже встревожена. Вскоре, правда, она обрела некоторое успокоение: оказалось, что самозванка была совсем плоха. Ее то и дело трясло в лихорадке. Участилось кровохарканье. И 26 октября 1775 года князь Голицын сообщил Екатерине, что состояние Таракановой плачевно: «Врач, что пользует ее, опасается, что долго она не протянет». И действительно, 3 декабря 1775 года, призвав к себе католического священника, она испустила дух. «Отъявленная негодяйка, присвоившая себе высокий титул и происхождение, близкое к ее высочеству,— писал Голицын, — 3 декабря испустила дух, так ни в чем не сознавшись и никого не выдав».

Так кто же была Тараканова — авантюристка и самозванка? А может, она, как сама утверждала, действительно была дочерью Елизаветы?

Известно, что Екатерина II запретила проводить какое-либо дознание, могущее изобличить Тараканову. Царица ни разу официально не оспорила ее притязания. Екатерине хотелось лишь одного — скорее покончить с этим делом. «Довольно примечательно,— пишет Ша-лемель-Лакур,— что никто так и не попытался опровергнуть широко распространенное мнение о том, что у императрицы Елизаветы была дочь, или доказать, что она умерла, или, по крайней мере, узнать, что с нею сталось». Спустя восемь лет после смерти узницы Петропавловской крепости посол Франции в России маркиз де Врак, по просьбе одного из парижских кредиторов бывшей княжны Владомирской собрал в Санкт-Петер-бурге кое-какие сведения о Таракановой. Посол изложил их в депеше, которая ныне хранится в архивах Французского министерства иностранных дел.В этой депеше де Врак выражал свою убежденность в том, что «она действительно была дочерью Елизаветы и Разумовского». После долгих кропотливых исследований, подкрепленных красноречивыми документами, историк Шарль де Ларивьер также пришел к выводу о том, что Тараканова вполне могла быть дочерью императрицы Елизаветы.

Тем не менее та, которая, возможно, была внучкой Петра Великого, нашла свою смерть в крепостном каземате.

Перевел с французского И. АЛЧЕЕВ

В прошлый раз мы говорили о том, как хранить картошку — наш второй-хлеб. Но как хлеб с ничем глотку дерет, так и картошку одну есть — скучно. У запасливого хозяина дома хранится набор овощей. И уж точно — первый из них

КАПУСТА

Она славится среди огородников как овощ, полезный во всех отношениях. «Долго было бы перечислять все похвальные свойства капусты»,— писал Плиний Старший на родной ему латыни, а наш крестьянин по-русски говаривал: «Капуста не пуста, сама летит в уста». На Руси капусту жаловали и простые селяне, и знать. Но особенно желанной она становилась весной, когда заканчивался запас хлеба. «Не казни Бог ничем, как капуста ни с чем»,— говорили после зимы в селах. Однако до весенних постных денечков капусту надо было еще суметь сохранить. Потому-то летом и осенью охотникам до капусты выговаривали: «Не остри зубы на голубцы, пока капуста на грядке».

Как хранить капусту?

Осенью перед заморозками или даже с наступлением устойчивых заморозков кочаны вырывают, как правило, с корнями, удаляют верхние зеленые листья и подсушивают в течение нескольких дней, повесив на сквозняке. Капусту в хранилище лучше всего класть в один ряд, но можно и в два. Ну в три. Но не больше. При этом, чтобы уменьшить порчу кочанов, нужно пересыпать ряды тонким слоем толченого мела.

44