Вокруг света 1994-04, страница 62

и с большой неохотой, лишь после крепких ударов каблуками в бока.

К немалому удивлению инспектора, в загонах не было видно ни единого бычка. «Впрочем, и на всем пятидесятимильном пути от «Колодца 10» до центральной усадьбы тоже ни одного не попалось, - размышлял он. — 0>чень уж как-то это необычно».

Так и не разобравшись в своих подозрениях, Бони привязал Кошмара к столбу и направился к дому.

Как принято на скотоводческих фермах, Бони прошел к задней двери, ведущей в кухню. Он постучался, и через несколько секунд в дверях показался Леввей. За накрытым кухонным столом сидела его жена. Супруги ужинали.

— Хеллоу, Эд, — сказал Леввей. — Входите. А ты пойди-ка, побудь, пока в комнате, — обратился он к жене. — Мы тут с Эдом немного потолкуем.

— Спасибо, мистер Леввей, — поблагодарил Бони. — Я насчет работы, которую вы мне предлагали. С Изгородью я рассчитался.

Леввей ощупал инспектора глазами, потом вдруг подошел к двери, в которую вышла его жена, и повернул ключ.

— Не хочу, чтобы нам помешали, — извинился он. — Моя жена иной раз проявляет излишнее любопытство. Стоит ей услышать, о чем здесь говорят, сразу же все ее племя будет знать.

— Понятно, — сказал Бони. — Так вот, значит, я ищу работу. За скотом ходить я умею. Только не вместе с Каланчой Кентом, на тот случай, если он здесь - заранее хочу внести ясность. Этот подонок задал стрекача и взвалил на меня всю работу у Изгороди.

— В самом деле? — буркнул Леввей. — А как насчет вашей теории о том, что случилось с Мэйдстоуном? Вы ведь намекали мне уже на некоторые обстоятельства. Придумали что-нибудь новенькое?

— Да, есть и еще несколько версий, — ответил Бони. — Знаете, когда в одиночку все время торчишь у Изгороди и не видишь никого, кроме верблюдов, тебя обуревают всякие мысли. Я полагаю, что Мэйд стоун был у «Колодца 10» как раз в то самое время, когда угонщики поили там скот или своих лошадей. Далее, я думаю, что Мэйдстоун сделал два снимка лошадей на водопое со вспышкой. И при этом случайно снял и парней, что сидели на них. Однако кому-то, похоже, это не понравилось, и тогда этот кто-то, долго не думая, застрелил мистера Мэйдстоуна.

Глаза Леввея сжались в узенькие щелки.

— Очень интересная теория, Эд,— проворчал он. — Что-то очень уж настойчиво для фэнсера интересуетесь вы судьбой этого Мэйдстоуна. До меня дошли слухи, будто черные в Квинамби даже держат вас за фараона. Может, скажете что-нибудь по этому поводу?

Оба они сели. Бони откинулся в кресле, зевнул и заложил ладони за затылок, успев взглянуть при этом на часы.

— Не знаю, право, можно ли меня называть полицейским, мистер Леввей, — невозмутимо сказал он. — Иной раз я не вижу простейших вещей, хотя они лежат под носом. Вы задали мне кучу вопросов - позвольте же и мне, в свою очередь, спросить вас кое о чем: как давно вы уже служите управляющим Лейк-Фроум?

— Я не знаю зачем вам, собственно, это нужно, Эд, — пожал плечами Леввей, — но отвечу: я здесь уже шесть месяцев. А теперь мне хотелось бы знать, зачем вам, коли вы полицейский, - а я почти не сомневаюсь, — что это так понадобилось искать у меня работу?

— Ну что же, отвечу и я, — сказал Бони. — Я знал Мэйдстоуна по Сиднею, и он рассказывал мне как-то, что вы его хороший друг. И я подумал, что вас-то он уж непременно посетит, чтобы поглядеть, как идут дела.

— Что вы хотите этим сказать, Эд? — прохрипел Леввей, медленно поднимаясь со стула.

— Только то, — отчеканил Бони, — что Джонс уведомил вас по радио, что Мэйдстоун, следуя вашему приглашению, собирается навестить вас на ферме Лейк-Фроум. Согласитесь, посылать кого-то с приказанием застрелить учителя - довольно странный ответ на гостеприимство, оказанное вам в Колларое. О нет! Только, пожалуйста, без этого! — крикнул Бони, увидев, что Леввей тянется за стоявшим в углу ружьем. В руках у инспектора мгновенно оказался револьвер.

— Лучше сядьте-ка поудобнее, мистер Леввей, чтобы мы могли продолжить нашу интересную беседу.

— Я слабо верю, что наша беседа будет долгой, — сказал Леввей. — Оглянитесь-ка!

— Ветхозаветный трюк! — ухмыльнулся Бони. — Я на него еще не разу не попадался.

— А на этот раз попался, настырный фараон! — услышал Бони голос за своей спиной.

Это был Нуггет.

— А ну, живо бросай револьвер! — продолжал черный. — Он тебе больше не понадобится. Посмотри сюда, видишь, у меня опять мой «винчестер».

Бони медленно разжал пальцы, револьвер упал на пол.

— Знатную западню вы мне устроили, — пробормотал он, поднимая руки вверх.

— Да уж, западня вышла что надо, — съязвил Леввей. — И вы точнехонько в нее влетели. А теперь, если хотите, мы можем показать вам, где похоронен настоящий Джек Леввей. Наверняка выроем рядышком еще одну могилку. А там, глядишь, и поставим над ней даже небольшой красивый крест - в память о фараоне, считавшем себя ужасно умным.

— Я до сих пор все еще не знаю, что же здесь, собственно, произошло, — сказал Бони. — Не иначе как вы вместе с Нуггетом организовали угон скота?

— Вот в этом вы, в виде исключения, совершенно правы, — ответил Леввей. — Кому охота корячиться здесь, в глуши Внутренней Австралии, за несколько вшивых фунтов! А убойный скот везде с руками отрывают. Двадцать фунтов за голову - и никто не задает никаких вопросов. Два последних стада, которых мы здесь закосили, были по три сотни бычков. Триста голов по двадцать фунтов. Подсчитайте-ка, каков прибыток! Еще несколько месяцев, и можно отсюда мотать. Пусть потом, кому интересно, ломают себе головы, что же здесь произошло?

— Как вы убрали Леввея? — спросил инспектор Бонапарт.

— Ему не повезло на пути в Лейк-Фроум, — осклабился Нуггет. — Кто-то охотился на кенгуру и нечаянно его подстрелил.

— Вы заблуждаетесь, считая, что это я послал кого-то с поручением застрелить Мэйдстоуна, — пояснил мужчина, живущий на ферме Лейк-Фроум под именем Леввея. — Мэйдстоун сам доконал себя. Да, конечно, он сфотографировал меня и Нуггета, когда мы поили коней. Только трагедия-то разыгралась вовсе не из-за этого. Все кончилось бы миром. Ну вот когда я ему представился Леввеем, он разинул свой большой рот и заорал: «Вы не Леввей. Я знаю Леввея по Колларою». Что мне, скажите, оставалось? Ничего другого, только убрать его. А теперь придется кончить и вас. И никто ничего не узнает. Впрочем, долго-то мы здесь все равно не задержимся.

— А есть еще кто из знакомых в вашей шайке? — пожелал узнать Бони. — Каланча Кент, к примеру?

— Считайте, что это последний вопрос, — проворчал мнимый Джек Леввей. — Ночь-то уже кончается. Так вот, отвечаю: нет. Только мы двое в доле. Каланче осточертела работа у Изгороди, и он получил от нас пару фунтов за маленькую услугу: выманить вас с вашего участка. Кроме того, он спит и видит войти к Нуггету в семью. Нуггет сказал ему, будто все это только шутка, чтобы доказать зазнайке-полицейскому, какой он на самом деле раззява. Нет, дела я проворачиваю только с Нуггетом. А Нуггет нанялся работать у Изгороди, чтобы в любое время быть на месте. Нуггет имеет большое влияние на або, он ведь и сам принадлежит к племени. А я стал управляющим. Ведь Леввея здесь никто в лицо не знал. Писать же подробный отчет скотоводческой компании управляющему полагалось не ранее, чем через полгода. Так что у нас было время в запасе. Мы, как говорится, полностью обвехова-лись, пустили даже слух, что Нуггет сам не свой насчет оружия и стрельбу любит больше, чем виски. И он действительно при каждом удобном и неудобном случае упражнялся в своем любимом спорте. Так, Нуггет?

— Вы только усугубляете свою вину, — увещевал их Бони. — Вы же отлично знаете, вчистую вам все равно не выпутаться.

— Ерунда! Мы здесь не задержимся. Нам только бычков сбыть, что мы угнали с Квинамби, а потом ищи-свищи!

«Да где же они? Видимо, что-то не сработало», — подумал Бони, отчаянно пытаясь хоть как-то выиграть время.

— Вы должны еще раз все хорошенько взвесить, чтобы после не раскаиваться. Удайся вам даже у стрекнуть за границу -за убийство полицейского вас выдадут из любой страны.

— Ну, о нас-то заботиться не надо, — глумливо ухмыльнулся лже-Леввей. — Для этого еще надо нас найти.

60