Вокруг света 1994-08, страница 29

вере колхозов не было, оленей не пасли — их гоняли. Эх-эх-эх... Ну кто бы мог подумать? Позже песок пытались остановить — длиннющая деревянная загородь тянется на несколько километров «Великой Китайской стеной» человеческой глупости. Песок прошел и не остановился. Об этом печальном опыте давно уже было известно на примере Сахары и других пустынь. Но тот, кто это строил, — книжек не читал. И вот песчаный пятиметровый вал медленно катится в тундру, год за годом пожирая ее на своем пути. Теперь пытаются закрепить песок лесопосадками, начиная с края. Медленно растет лес, не верится в удачу.

Собачий лай отвлекает меня от грустных мыслей, и я возвращаюсь в поселок. На единственной улочке замечаю людей. В основном это старики, но есть и молодые. Они стекаются в одно место — в магазин. Сегодня пришла дора и привезла продукты — в магазине полно народу. Здесь что-то вроде клуба. Сюда приходят поболтать друг с другом, услышать свежие новости, поделиться планами на жизнь. Спрашивают и нас, откуда мы и зачем в такую глушь. Узнав, все усмехаются. Здесь скептически относятся к городским, в наш успех никто не верит, но помочь советом, похоже, готов каждый. Цены в магазине до безобразия низкие, а продавщица — на редкость

умная и веселая. Процесс продажи для нее — целый ритуал. Она в курсе всех новостей — от качества рыбы до войны в Югославии, и я постепенно начинаю чувствовать себя последним дикарем.

Закупив необходимое, мы возвращаемся к бараку. Местные собаки плотной стеной следуют за нами. Целая свора разношерстных и разномастных, чистокровных и нечистокровных лаек за нашей спиной. Собаки Севера — особые. Редко бывает, чтобы они с веселым лаем бросались навстречу незнакомцу. С угрожающим — тоже не часто. Чаще всего они молча и неотступно идут следом, предостерегающе скаля зубы. Поневоле начинаешь чувствовать себя неуютно. У каждого дома — свои собаки, и они отлично знают свою территорию, свои обязанности. Не стоит опрометчиво посягать на их собственность...

Задорно виляя хвостами и щелкая зубами, псы сопровождают нас до самого дома. Мы заняли их территорию, их дом, это значит, что мы стали их хозяевами и они будут охранять нас, провожать на работу утром и встречать веселым лаем вечером. Только нас. Мы же не должны забывать об их желудках. Местная жизнь очень проста и понятна.

В бараке, где мы живем, находится и школа. Светлая, уютная комнатка, напомнившая мне о детстве. Учеников трое — два мальчика и девоч

ка. Каждый день они с веселыми криками носятся в коридоре и играют в одну и ту же игру. Уже на третий день это режет слух, и хочется научить их чему-нибудь новому. Пытаюсь разговориться с ними, но они смущаются и убегают. Их учительница строга и красива. Она из местных. Училась в городе, вернулась в родные места. Вернутся ли сюда и эти трое детей, когда окончат три начальных класса?..

На следующий день мы наконец-то приступаем к работе. Лагерь устраиваем в самом устье реки. Как обычйо и бывает в начале экспедиции, все полны энтузиазма и энергии. Надуваем спасательные плоты, оснащаем сеть, отлаживаем лодочный мотор. Чтобы подвязать груз к сети, нужно приладить тысячи веревочек; чтобы накачать плоты — сделать тысячи качков. Что и говорить — неувлекательная работа. То ли дело у собак. Вчера прошел шторм. Море выбросило на берег массу разной живности: морские звезды и ежи, водоросли, моллюски — нашим псам есть чем заняться. Покрывая морской песок цепочками следов, они носятся друг за другом, ссорясь из-за добычи. Я не уверен, что они будут все это есть, но радости у них — хоть отбавляй.

Тем временем белухи — объект нашей охоты — совсем рядом. Могучие и одновременно нелепые белоснежные исполины словно знают, что мы еще не готовы к охоте. То тут, то там в черно-синей воде перекатываются их белые

27