Вокруг света 1994-09, страница 63

Глава 11

Я гнал этого крылатого дьявола безжалостно. Только когда солнце скатилось за горизонт, я разрешил ему опуститься на землю. Затем связал ему ноги и крылья, чтобы он не мог бежать, и собрал на ужин нам фрукты и орехи. Я накормил его довольно хорошо, впрочем, как и себя. Ему нужны были силы для полета. Ночью неподалеку часто раздавался рев охотящихся хищников, и мой пленник весь посерел от страха. У нас не было возможности развести огонь для защиты, впрочем, нам повезло — на нас никто не напал. Мы остановились среди равнин, уже на приличном расстоянии от леса у Пурпурной реки. Ведомый безошибочным первобытным инстинктом, я мчался в Котх самым коротким путем. Постоянно оглядываясь, я наблюдал за небом в поисках каких-либо признаков погони, но никаких крылатых силуэтов над южным горизонтом так и не заметил.

На четвертый день внизу на равнине показалась какая-то движущаяся масса, напоминавшая сверху армию, движущуюся на марше. Я приказал ягу пролететь над ней. По моим расчетам, мы должны уже достигнуть границ обширной территории, контролируемой Котхом, и шанс, что войско шло из моего города, был достаточно велик. Подлетев ближе, я понял, что передо мной внушительная сила — несколько тысяч человек, двигавшихся в строго определенном порядке. Мой интерес к увиденному был так силен, что чуть не стал для меня роковым. Как назло, утром я не стал связывать ноги яга, поскольку он сказал, что в противном случае не может лететь, но все-таки оставил связанными руки. Увлекшись, я не заметил, что он украдкой возится со шнуром. Кинжал мой находился в ножнах, так как яг в последнее время не проявлял никаких признаков строптивости. Первая мысль о бунте мелькнула у меня, лишь когда он резко рванулся в сторону. От сильного крена я почти выпустил его из объятий. Длинная рука обвила меня и рванула за пояс, а в следующую секунду мой кинжал оказался в его руке.

Далее последовала одна из самых отчаянных схваток на моей памяти. Почти свалившись с яга, я несся по воздуху не на его спине, а прямо перед ним, удерживаясь только благодаря тому, что рукой вцепился ему в волосы, а коленом захватил ногу. Другой рукой я перехватил его руку, сжимавшую кинжал. Мы кружили на высоте тысячи футов: он — пытаясь вонзить кинжал мне в грудь или оторваться от меня, чтобы я полетел вниз, навстречу собственной смерти; я — силясь сохранить захват и отвести блестящий клинок.

Будь мы на земле, то больший вес и сила быстро бы решили дело в мою пользу, но в воздухе преимущество было на его стороне. Свободной рукой он раздирал мне лицо, и в то же время незажатым коленом бил и бил меня в пах. Стиснув зубы, я терпел побои, заметив, что в пылу борьбы мы опускаемся все ниже и ниже.

От столкновения с землей голова у меня пошла кругом. Яг не двигался; его тело смягчило мое падение и, по-видимому, у него было сломано не менее половины костей.

До моих ушей донесся шум голосов, и, повернувшись, я увидел бегущую ко мне орду волосатых фигур. Добрая тысяча глоток вопила мое имя. Я встретился с соплеменниками из Котха.

Волосатый гигант попеременно тряс мне руку и хлопал по спине с силой, могущей свалить лошадь. При этом он не переставал орать:

— Железная Рука! Клянусь челюстями Цака, Железная Рука! Дай мне тебя обнять, старый пес войны! Громы ада, более радостной минуты у меня не было с той поры, как я сломал хребет старику Кхашу из Танга!

Здесь были почти все сильнеишие воины из Котха: мрачный, как всегда, Хосутх — Крушитель Черепов, Тхэб - Быстроногий и Гучлак — Разъяренный Тигр, и то, как они хлопали меня по спине и орали приветствия, согрело мое сердце, как никогда оно не было согрето на Земле, ибо я знал, что в их огромных простых сердцах не было места неискренности.

— Куда же ты пропал, Железная Рука? — воскликнул Тхэб-Быстроногий. — Мы нашли на равнине твой сломанный карабин, а рядом — яга с раздробленным черепом, и решили, что тебя прикончили эти крылатые дьяволы. Но нигде не могли отыскать твое тело — и тут ты сваливаешься с небес, ведя бой с еще одной крылатой бестией! Скачен, ты что — был в Югге?

И он залился смехом человека, произнесшего остроту.

— Ага, в Югге, на скале Ютла, у реки Йог в стране Ягг, ответил я. — А где Зэл-Метатель?

— Он с тысячей воинов остался защищать город, — ответил Хосутх.

Его дочь томится в Черном Городе, — сказал я. — В ночь полнолуния Эльта, дочь Зэла, умрет в числе пяти сотен девушек-гурянок — если мы не помешаем этому.

По рядам воинов прокатился ропот гнева и ужаса. Я прикинул размеры этой дикой орды — примерно четыре тысячи. У каждого за плечами карабин, луков ни у кого не было. Это означало войну, а число воинов говорило о важности предпринятого рейда.

— Куда вы направляетесь? — спросил я.

—- Против нас выступило пять тысяч воинов из К хора, — ответил Хосутх. — Это будет смертельная схватка племен. Мы решили встретить их подальше от стен нашего города и избавить наших женщин от ужасов войны.

— Забудьте о людях из Кхора! — закричал я с болью в сердце. — Вы хотите пощадить чувства ваших женщин — но ведь тысячи ваших жен и дочерей терпят невыносимые мучения от проклятых ягов на черной скале Ютла! Идите за мной! Я поведу вас на крепость этих дьяволов, тысячи веков истязающих Альмарик!

— Сколько у них воинов? — неуверенно спросил Хосутх.

— Двадцать тысяч.

У слушающих вырвался стон.

— Что сможет сделать наша кучка против такой орды?

— Не бойтесь, — воскликнул я. — Я приведу вас в самое сердце цитадели.

— Хай! — проревел Гхор-Медведь, размахивая мечом, — он всегда быстро заводился под уговорами. — Это слово мужчины! Ну что же вы, братья! Идем за Железной Рукой! Он покажет нам путь!

— А как же отряд из Кхора? — запротестовал Хосутх. — Они собираются нас атаковать. Мы должны с ними сразиться.

Гхор, когда до него дошла истинность этого утверждения, громко фыркнул, после чего все уставились на меня.

— Предоставьте это дело мне, — предложил я отчаянно. —- Дайте мне поговорить с ними...

— Они снесут тебе голову до того, как ты успеешь открыть рот, — проворчал Хосутх.

— Это точно, — заметил Гхор. - Мы воюем с Кхором уже пятьдесят тысяч лет. Не доверяйся им, друг.

— И все же я попытаюсь, — ответил я.

— Что ж, у тебя будет такая возможность, —- мрачно сказал Хосутх. — Кстати, вон они!

Вдалеке мы увидели темную движущуюся массу.

— Карабины — товсь! — рявкнул старый Хосутх, и его холодные глаз засверкали. — Клинки наголо, все за мной!

— Вы хотите сражаться вечером? — спросил я.

Он взглянул на солнце.

— Нет. Мы двинемся им навстречу и станем лагерем на расстоянии выстрела. Мы нападем на них ранним утром и перережем им глотки.

— У них наверняка такой же план, — вмешался Тхэб. — Вот это будет забава!

— И пока вы будете упиваться бессмысленным кровопролитием, — сказал я с горечью в голосе, — над рекой Йог ваши и их дочери будут под пытками тщетно взывать о помощи. Болваны! Какие же вы болваны!

— Но что же мы можем сделать? — возразил Гучлак.

— Идите за мной! — пылко проорал я. — Мы пойдем им навстречу, и я буду говорить с ними.

Я повернулся и зашагал через равнину; волосатые люди из Котха потянулись за мной, многие при этом ворчали и недоверчиво крутили головами. Я видел приближающуюся армию сначала как расплывчатое пятно, потом начали прорисовываться волосатые тела, ожесточенные лица, сверкающее оружие. Но я продолжал идти вперед, забыв о страхе и осторожности; все мое существо было подчинено непреодолимой потребности.

Врагов разделяло несколько сотен ярдов, когда я швырнул на землю свое единственное оружие — кинжал яга — и, стряхнув с плеч руки протестующего Гхора, вышел один, без оружия, вперед; при этом я поднял вверх руки и повернул пустыми ладонями к противнику.

Те остановились, готовые к немедленному действию. Необычность поведения и сам внешний мой вид привели их в замешательство. Ежесекундно я ожидал услышать грохот карабина, но ничего не случилось, и вскоре я оказался в нескольких ярдах от авангардной группы, состоявшей из могучих мужей, обступивших высокую фигуру