Вокруг света 1995-05, страница 13

Даже говорить друг с другом не захотелось. Такое настроение паршивое было. Ну, чувствую, попался так попался. Плохо дело. Мокрый весь, трясет, озноб какой-то. Только теперь слабость почувствовал — сильно ушибло взрывом да на шлюпке добавили еще. Дело дрянь, тьма египетская, мерзко на душе.

Сколько мы там были? Спали ли? Никто нас не трогал. Вдруг клинкетная дверь в наш закуток открылась, команда короткая, отрывистая — и нас пинками выталкивают на трап.

Вышли на палубу. Подводная лодка стоит у причала. Деревянный такой причальчик, вдали какая-то глухая стена виднеется, длинная, довольно далеко до нее, примерно с полмили. День был, солнце сквозь туман проглядывало, и мне показалось, что я вроде бы здесь бывал, давно еще, когда практикантом ходил. Вроде бы это устье Эльбы... Потом уже, после войны, когда я капитаном на «Сормовском» плавал, а рейсы наши были «река — море» и мы часто из устья Эльбы в море выходили, я все вглядывался — не увижу ли то место, где они меня вытащили, где этот причальчик знаменитый был? Так я и не нашел того места. А мне все кажется — где-то западнее порта Куксхафен это было, так, миль 10-15 от порта. Искал я эту глухую стену, в бинокль просматривал. Никак не мог найти. Как будто этого места и не было.

— Евгений Николаевич, — спрашиваю, — а на «Джас-соне» ушли вы из порта...

— Саут-Шилдс. От Куксхафена до Саут-Шилдса немного хода... Порт Саут-Шилдс! Чудов туда заходил! — вспомнил капитан.

— Евгений Николаевич, я ведь разыскал Вадима Владимировича Чудова. Он теперь в Моринспекции. Просил вас написать ему. И я рассказал капитану о встрече с Чудовым...

— А-а... Женька Лепке! Нашелся! Вот чудо-то! Ха-ха-ха, — грохотал тогда капитан Чудов в маленькой комнате Моринспекции.

Только такой голос, такой смех и мог быть у командира торпедного катера, совершавшего фантастически смелые рейды в тыл врага, нападавшего на фашистские транспорты, отчаянного моряка.

— Ну о моих рейдах потом, — рокотал Чудов, — расскажите про Женьку, простите, Евгения Николаевича, ха-ха-ха... Виделись? В Калининграде? Плавает? Молодец, Джек-ки Арлекин! Ха-ха-ха... Почему Джекки Арлекин? На «Ве-ге» мы его так прозвали. Веселый парень был, Джек, Женька... Ну и крепкий мужик! Про таких говорят — «Даст по башке — мало не будет!»

Капитан Чудов отдышался, закурил сигарету, жадно глотая дым, и снова загрохотал:

— Мы как-то пришли в Англию, году в шестидесятом. Я уже демобилизовался, на рыбаках ходил. Ну, и что же? Северным морем проходили, и в Саут-Шилдс, порт английский, зашли. Я на палубе, и поднимается к нам на борт англичанин, немолодой уже, моряк, в порту работал. Поздоровались, провел я его к себе в каюту. Оказалось, что очень ему русские моряки по душе, плавал с нашими ребятами в северных конвоях. И что-то он говорит мне и спрашивает про «лээп ке». Что за слово такое, «лээп ке»? Никак не пойму. Копаюсь в памяти — лээп ке, лээп ке? Как перевести? Вроде бы плеск волн? Лээпке? Или про рифы меня спрашивает? Не понимаю, — говорю, — лээп ке... А он:

— Лээпке. Кэптэн Эджени Лээпке. Рашен сейлор Лээпке.

— Бог ты мой! Женька Лепке? Евгений Лепке? Да это же мой друг, май фрэнд!

— О, иес! И мой хороший знакомый. Мы с ним делали рейс на одном пароходе, — и называет какой-то пароход, не помню какой.

Оказалось, они вместе плавали, и их судно немцы торпедировали. Я ему рассказал, что Лепке жив-здоров, а вот где плавает, не знаю. А англичанин так глаза выпучил, руку согнул и бицепсы показывает:

— О, иес! Очень сильный моряк. Но он не как английский сейлор. Никогда в зубы не даст. На флоте без этого нельзя. Рашен сейлор хороший, гуд сейлор, но ненормальный сейлор.

Капитан Чудов выпускал клубы дыма как из пароходной трубы, рассказывая мне о встрече с англичанином.

— Да если Женька даст — что там с ними будет, ха-ха-ха... Мало не будет! В самый раз придется, — все смеялся капитан Чудов. — Вот такой был случай в порту Саут-Шилдс, — не мог успокоится Чудов. — А

Женьку хочется повидать. Какой адрес? Обязательно напишу...

И капитан Лепке смеялся, слушая меня. Нет. Не смеялся — никакой веселости в смехе не было — улыбался как-то грустно, и все переставлял с места на место предметы на столе...

— Вадим пишет мне... А вот встретиться все не довелось... А в Саут-Шилдс я встречался с моряками, ходившими в конвоях, может, с кем и знаком был, с кем и плавал, да разве запомнишь — настолько все это скоротечно было. Война ведь. А кулаками мне все же пришлось поработать...

Подошла лодка к причалу, выгрузили нас. Охрана на берегу — семь автоматчиков и офицер — хорошо помню, считал. А что было делать? Передали нас этой команде, и лодка ушла. Потом подскочил катер, похожий на торпедный, ну, чуть побольше. Не торпедный, вроде прогулочного, с двумя винтами, потому что два телеграфа на два винта было. Быстроходный. Ошвартовался катер, оттуда на берег сошли двое. А двигатель работает на малых оборотах. И вместе с автоматчиками эти двое пошли в сторону стены. Что там, за стеной? Не знаю, даже угадать невозможно было. Ушли они туда, а нас охраняют офицер и автоматчик. Двое. Мы еще пытались разговаривать друг с другом, я как раз разговор начал. И получил такой удар сапогом в живот, что понял — не нужен этот разговор. Все это происходит шагах в десяти от катера. И вот они стали так спиной к катеру, боком к нам. Курят, смеются... И знаете, все как-то очень быстро произошло. Вроде бы так ничего и особенного, видно, мы трое об одном в этот момент подумали. И ни слова не сказали, как-то молча переглянулись, жестом обошлись, а сразу поняли — нас все-таки трое, а их двое. И остальных не видно. Моментально все и получилось. На мою долю офицер выпал, а напарники мои — потом оказалось — один бельгиец был, боцман, а другой француз, механик, их тоже с торпедированного судна лодка подобрала, — они на автоматчика накинулись. Ну а чем? Кулаками только. Кулаком сразу не убьешь — оглоушили, скрутили этих друзей, и на катер. И их прихватили — отойдут, панику поднимут. Я «вальтер»-то сразу у офицера вытащил, да стрелять нельзя — услышат. Вот все — ив катер.

Боцман отдал концы, я в рубку, к телеграфу, а француз в машину побежал. Все подобрались как по расписанию! Дернул ручку телеграфа — вперед! И дали ходу. А тут туман стал накрывать. Туман стал накрывать еще раньше, потому и мысль у меня такая появилась, когда автоматчики ушли — вот туман-то нас и может спасти... Вошли в туман, плотная полоса нашла — ни берега, ничего не видно. Пошли на запад, и так идем, чтобы подольше в тумане оставаться. Врубили самый полный — мели-то не страшны, судно мелкосидящее... Хорошо идем. Немцы у нас уже связанные лежат, концами их скрутили, добра-то этого на катере хоть отбавляй! Они в форме лежат, а мы же в лохмотьях были, холодно стало, так что на немцев мы поглядывали. Потом я развязал офицера, пристукнул на всякий случай еще, чтобы не возникал, и стал раздевать его. У него добротное все это хозяйство — и форма, и особенно теплое нижнее белье, которое я с удовольствием на себя напялил. Сапоги, фуражку, ремень и сбоку «вальтер» нацепил. В общем, полная форма. А те двое занялись автоматчиком, тоже раздели. В катере еще роба рабочая нашлась, все приоделись, и шли хорошо. Немцев вниз отнесли — там тепло.

Туман продержался примерно сугки. Скорость хорошая была, узлов 10-12. Вышли из тумана — никого не видно. А еще через несколько часов увидели землю.

Выбрал я берег отлогий, из песчаника, и врезался в него на полном ходу. Так посчитал, что судно нам уже не нужно, мы уже в Англии.

Тут нас как раз и схватил английский патруль. И опять началась чехарда. В форме-то я немецкой, а им объясняю, что русский, что штурман с английского «Джассона». Полная чехарда... Ну, потом все выяснилось, через некоторое время дали мне возможность связаться с консульством в Лондоне. Выслали из консульства человека, он меня и опознал...

А оказалось, что выбросились мы южнее Сандерленда. Это восточное побережье Англии, недалеко от порта Са-ут-Шилдс. Одели меня в английскую робу, денег на дорогу дали, и вот я уже в Саут-Шилдсе. Сел на свой пароход. Опять на «Ветлугу».

Окончание следует

[ВОКРУГ СВЕТА М а й 1995